"Мартин Стивен. Могила галеонов ("Генри Грэшем" #3) " - читать интересную книгу автора

Нумерологию здесь признавали важной отраслью знания, но в то же время
считали чем-то сродни колдовству.
- Но какое все это имеет значение? - спросил ректор, которого
интересовал разговор, но беспокоило недовольство Сесила.
Сайдсмит и Бальдерстон переглянулись и пожали плечами.
- Пророчество Региомонтана основано на вере, будто предпоследний цикл
человеческой истории закончился а 1518 году, когда Лютер бросил вызов
папе, - пояснил Сайдсмит.
Снова раздался ропот. Кембридж был насквозь пуританским, а пуританизм
стал возможен как раз благодаря выступлению Лютера. Однако Грэшем знал:
здесь были и такие, кто тайно посещал мессы, также тайно отправляемые
священниками, которых могли бы стереть в порошок, если бы это открылось.
- Значит, весь мир погибнет в нынешнем году?
- Нет, в следующем, - ответил Сайдсмит. - По одной из версий последний
цикл состоит из семи десятилетий (десять, умноженное на семь).
- Срок Вавилонского пленения? - спросил кто-то из студентов.
- Да. Говорят, в 1588 году будет сломана Седьмая Печать.
Наступило молчание. Стало слышно, как на кухне кто-то позвал слугу.
- Говорят еще, в этом году будет ниспровергнут Антихрист и начнется
Страшный суд.
На мгновение в зале, казалось, потемнело. Может быть, туча закрыла
солнце?
- А как звучит пророчество? - спросил еще один молодой голос.
Сайдсмит начал читать по-латыни, и звучные слова разносились по всему
залу.
Члены совета мысленно мгновенно переводили с латыни на английский, но
на лицах многих студентов Грэшем заметил замешательство. Он вмешался, прежде
чем они успели обнаружить свое невежество, прочитав стихи в английском
переводе:

Тысяча лет пройдет с рождения Девы,
И еще пятьсот лет проживет земля.
Наступит таинственный восемьдесят восьмой год
И принесет великую скорбь. Если в этом году
Не совершится светопреставления.
Если не падут земля и море.
Все же весь мир переживет великие потрясения,
Империи начнут разрушаться,
И повсюду станут раздаваться плач и стоны.

На сей раз воцарилось более продолжительное молчание.
- Ерунда! - заявил самый нервный из членов совета. - Суеверная ерунда,
произведенная теми, у кого голова и зад поменялись местами. Нам нет смысла
воевать с Испанией, если наши солдаты и моряки отправятся на войну с мыслью,
что они обречены, как и весь мир.
- Что вы, сэр - возразил Толстяк Том, считавший себя потомком Цезаря и
таким же великим стратегом, как и его мнимый предок, хотя войска он видел
только со стороны. - Нам не стоит вовлекать задние места в дискуссию. Я
лично всегда стараюсь не смешивать одно с другим.
Студенты рассмеялись, как и рассчитывал Том. Он называл всех "мой