"Мартин Стивен. Могила галеонов ("Генри Грэшем" #3) " - читать интересную книгу автора

мятого и грязного платья. Телесные потребности вам придется отправлять за
закрытыми дверями...
Анна насмешливо посмотрела на него и ответила:
- Но ведь, кажется, вы мой опекун? Вы должны меня защищать. Я повторяю:
вы не развернете судно.
- А что, хотел бы я знать, мне помешает? - Грэшем поймал себя на том,
что почти кричит на нее. Он постарался овладеть собой.
- Если вы это сделаете, я выброшусь за борт, - просто ответила девушка.
Грэшем почувствовал, что он близок к отчаянию. Он понимал: Анна говорит не
пустые слова. Она действительно была одержимой. Все же он сделал еще одну
попытку возразить ей:
- Но вам будет гораздо удобнее на борту "Сан-Фелипе".
- Спасибо, мне и здесь удобно, - ответила Анна. Они теперь сидели в
одной из двух маленьких кают, имевшихся на катере. - Вероятно, - продолжала
она, - у вас там много дел: надо поднимать паруса и... грузить балласт,
кажется? - Грэшем невольно усмехнулся. Ее познания о работе моряков были
довольно туманными. - Я вас выпускаю делать то, что вам полагается.
- Это называется "отпускать", а не "выпускать", - саркастически заметил
Генри. - И благодарю ваше милостивое величество за то, что вы оказали мне
честь и мудро разрешили делать то, что мне бы и так никто не помешал делать.
Снежная королева промолчала. Она дала понять Грэшему: он свободен.
Между тем ветер относил катер в сторону от флотилии и Дрейка, как будто
нарочно добиваясь цели их разъединить.
- Могло быть и хуже, - проворчал Манион.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Грэшем. В это время один матрос,
здоровенный детина с родинкой во всю щеку, бросил ему под ноги моток
веревки. Грэшем посмотрел на матроса, и тот, перестав улыбаться, убрал
моток.
- Вообразите, а вдруг бы Дрейк взял и сделал ей ребенка? От такой
парочки мог бы родиться только дьявол.
Они оба стояли на страже у двери каюты Анны и по очереди спали на
циновке. Капитан продолжал спать у себя в каюте.
- Этому сброду так же легко перерезать нам глотки, как просто
посмотреть на нас, - заметил Манион. Дело было даже не просто в неприязни
команды к ним двоим (матросы, видимо, считали, что попали на "плавучий гроб"
из-за Маниона и Грэшема). Они также думали, будто у богача, каким считался
Грэшема, наверняка зашиты в одежде золотые монеты. Струхнувший Роберт Ленг
жался к Грэшему. "Ладно, я с тобой еще поговорю, но попозже", - думал тот.
Кризис наступил на третий день их путешествия. Небо заволокло
свинцовыми тучами, ветер дул постоянно, стояла страшная духота.
- Надвигается шторм, - сказал Манион. - Вода будет прибывать быстрее,
чем мы сможем ее откачивать.
Два человека постоянно работали со старой корабельной помпой. Это был
изнурительный труд, однако вода постепенно прибывала, и судно шло все
тяжелее. Скоро обитатели "Маргаритки" стали слышать бульканье воды в трюме.
Потом ветер вдруг стих. Наступил зловещий час, когда моряки с тревогой
смотрят на дальний горизонт, час духоты и затишья перед бурей. Сначала они
увидели гонимые ветром черные тучи, а потом уже услышали гром.
Всего за час свет померк, и "Маргаритка" превратилась в игрушку ревущих
волн. Вскоре с треском разорвался пополам грот. Капитан, протрезвевший от