"Мартин Стивен. Крайняя мера ("Генри Грэшем" #1) " - читать интересную книгу автора

заключающееся в том, что ни один человек без степени бакалавра искусств не
имеет права занимать место за "высоким столом", неожиданно сделало его еще
более престижным. Тот факт, что правило нарушалось только однажды, ради ее
величества королевы Елизаветы, лишь добавил популярности.
Пьянящий аромат свежеиспеченного хлеба и жареного мяса смешивался с
более резкими запахами вина, эля и пива, которые студенты поглощали с
завидной резвостью. Обед в Грэнвилл-колледже был отменным: на блюдах были
разложены мясо и рыба, а пироги с дичью, поданные сначала "высокому столу",
быстро исчезали в прожорливых глотках студентов. Один из старших студентов
громко зачитывал выдержки из Библии. Эта монастырская традиция сохранилась в
колледжах, с той разницей, что здесь во время молитвы можно было вести тихий
разговор.
Хьюго предрекал соседям по столу упадок логики из-за пристрастия к
риторике, а Грэшем повернулся к соседу слева. Он испытывал симпатию к этому
человеку, боровшемуся за повышение роли музыки в учебном курсе Кембриджа.
- Как идут дела с новым материалом? - поинтересовался он.
- Медленно, но верно, - улыбнулся в ответ Эдвард. - Господин Бирд
предъявляет претензии и строит препоны всем, кто пытается по достоинству
оценить его музыку.
- Претензии касаются музыки или носят иной характер? - с невинным видом
поинтересовался Грэшем, прекрасно знавший, что Бирд является ярым папистом.
В 1575 году он опубликовал книгу духовных песнопений, которую католики
передавали из рук в руки. Однажды она попала к Грэшему, и тот отдал ее
регенту хора Грэнвилл-колледжа.
- Претензии самого разного рода, - ответил Эдвард с видом человека, не
собиравшегося идти на уступки. - Во-первых, весьма спорно, следует ли вообще
исполнять песнопения в часовне. Во-вторых, их исполнение равносильно
заявлению о своей лояльности Риму, а в-третьих, сам черт не разберет, нужно
ли их сопровождать игрой на органе.
- Так, значит, если они станут частью наших богослужений, это приведет
к тому, что регента отлучат от церкви за исполнение светской музыки в храме
Господнем и сожгут заживо за принадлежность к папистам, а кроме того, его
поколотит оставшийся без работы органист?
- Сэр Генри, как же я могу усомниться в умственных способностях такой
выдающейся личности и оспорить ее решение? - лукаво заметил Эдвард.
- Ни в коем случае не делайте этого, если хотите соблюсти свои
интересы, - весело сказал Генри, осушая бокал. Он с нетерпением ждал
исполнения песнопений. - Но зачем вам возиться именно с этой музыкой, ведь
есть произведения попроще?
- Если я слышу музыку, в которой чувствуется промысел Божий, то
непременно рискну представить ее на суд посланников Господа на грешной
земле, - мрачно возразил Эдвард.
Генри представил, какая поднимется шумиха, когда Эдвард наконец отыщет
нужную музыку и разрешит исполнить песнопение. Обвинения посыплются со всех
сторон, и, возможно, он сломает себе на этом шею. Грэшем осмотрел членов
совета Грэнвилл-колледжа. Один из них был гомосексуалистом, заигрывающим с
каждым смазливым мальчишкой, поступающим в колледж, два других переспали со
всеми служанками - благо из-за тяжких времен не было недостатка в
предложениях обоего рода. Третий член совета подцепил сифилис и теперь
безрезультатно лечился у местного знахаря. Самым безболезненным оказалось