"Мартин Стивен. Совесть короля ("Генри Грэшем" #2)" - читать интересную книгу автора

Суть игры мгновенно прояснилась. У Уолтера и Анны было по набитому
кожаному мячику. Под столом располагался узкий туннель, образованный ножками
задвинутых под него дубовых стульев. Если прокатить мячик под столом по всей
его длине так, чтобы он остановился как раз в середине одного из обручей, то
это добавит играющему очков. Попасть мячиком в конец обруча означает
получить ноль очков. Если же мячик преодолевал лишь часть расстояния, не
докатываясь до обручей, то играющему засчитывалось несколько очков. Соблазн
был велик.
- А мне можно поиграть с вами? - спросил Грэшем, вставая.
Детям полагалось снимать головные уборы перед отцом, как только тот
изволит позавтракать, потом попросить его помолиться за них и благословить.
Таковы правила. Так было заведено. Отцы никогда не возились с детьми на
полу.
Но это была хорошая игра, и Грэшем всерьез намеревался поучаствовать в
ней.
Дети - такие маленькие теперь, когда он встал перед ними в полный
рост, - отскочили, стоило ему заговорить, однако, узнав отца, тотчас
успокоились.
- Это ты!.. Ты... не прогонишь нас отсюда, пап? - спросил Уолтер,
маленький храбрый солдат, стоящий навытяжку перед своим офицером, никогда не
уверенный в том, что правильно понял очередной приказ, однако горящий
страстным желанием его выполнить.
- Разумеется, прогоню! - жестко произнес Грэшем. - Вы нарушили мой
покой, и у вас нет права тут находиться.
А ведь большинство детских голов поникло бы от таких слов, подумал он.
Его дети были слишком малы и потому не научились притворяться. Сначала оба
растерянно заморгали, однако Грэшем не услышал от них ни мольбы, ни плача.
То, как стойко они держались в ситуации, которая в их беззаботной жизни была
едва ли не катастрофой, не могло не вызывать восхищения. Не в состоянии
требовать большей выдержки и мужества от своих отпрысков, Грэшем заговорил
снова:
- Тем не менее, судя по всему, игра хорошая, и вам ничего другого не
остается, как поиграть со мной.
И дети заулыбались - очень робко и застенчиво. "Доверие и страх, -
подумал Грэшем, - и еще немного привязанности. Три составляющие хорошего
командира. Уж не обращаюсь ли я с детьми как с солдатами, оказавшимися под
моим началом?.."
Если и обращался, то один из его солдат наверняка имел в казармах
собственного адвоката.
- Твои руки больше наших, - заявила дочь. - Тебе полагаются штрафные
очки!
И где она только научилась так говорить в столь юном возрасте? Эти
огромные темные глаза; тоненькое, гибкое тельце; сила и уверенность в
голосе... Грэшем тотчас погрузился в воспоминания о своей первой встрече с
ее матерью, Джейн. Незаконнорожденная дочь в забытой Богом деревеньке,
избиваемая до полусмерти жестоким отчимом, требующая уплаты штрафа
джентльменом - тот, видите ли, моргнул раньше ее...
Сэр Генри зажмурился, открыл глаза и вновь увидел перед собой дочь. И
снова, как тогда, с ее матерью, ощутил странное чувство: правда на ее
стороне. Анна - вылитая Джейн.