"Нил Стивенсон. Ртуть ("Барочный цикл: Ртуть" #1) " - читать интересную книгу автора

Уилкинса и забрать несколько экземпляров "Криптономикона".
- Что это? - любопытствует Бен.
- Чудная старая книга, жутко толстая, полная всякой дребедени, -
вставляет Годфри. - Отец подпирает ею дверь, чтобы не захлопывалась от
ветра.
- Это компендиум тайных шифров, который Уилкинс составил несколькими
годами раньше, - говорит Енох. - В те дни он был ректором Уодем-колледжа,
что в Оксфордском университете. Когда я приехал, он собирался с духом,
готовясь принести себя в жертву на алтарь натурфилософии.
- Его обезглавили? - спрашивает Бен.
Годфри:
- Подвергли пыткам?
Бен:
- Отрезали ему уши и нос?
- Нет: он женился на сестре Кромвеля.
- Мне казалось, вы говорили, будто тогда не было натурфилософии, -
укоряет Годфри.
- Была - раз в неделю, у Джона Уилкинса на дому, - говорит Енох, - ибо
там собирался Экспериментальный философский клуб. Кристофер Рен, Роберт
Бойль, Роберт Гук и другие, о которых вы наверняка слышали. К тому времени,
как я туда добрался, им сделалось тесно, и они перебрались в лавку аптекаря
как наиболее огнестойкую. Этот-то аптекарь, если вспомнить, и убедил меня
отправиться на север, чтобы посетить мистера Кларка в Грантеме.
- Так мы определили год?
- Сейчас определю, Бен. К тому времени, как я достиг Оксфорда,
маятниковые часы, которые я видел у Гюйгенса в Гааге, были наконец
усовершенствованы и пошли. Первые часы, достойные своего названия. Галилей
в опытах отмечал время, считая себе пульс либо слушая музыкантов. Начиная с
Гюйгенса, мы пользуемся часами, которые показывают - как считают некоторые
- абсолютное время, единственное и безусловное. Божье время. Книгу о них
Гюйгенс написал позже, однако первые часы затикали, и эпоха натурфилософии
началась в лето Господне...

1655 г.

Ибо незнание составляет середину между истинным знанием и ложными
доктринами.
Гоббс, "Левиафан". *[ Перевод А. Гутермана.]
Во всех королевствах, империях, княжествах, герцогствах,
архиепископствах и курфюршествах, какие Еноху когда-либо довелось посетить,
превращение низших металлов в золото либо попытки его осуществить (а в иных
- и самые мысли о нём) карались смертью. Его это не слишком заботило. То
был лишь один из тысячи предлогов, по которым правители казнят неугодных и
милуют угодных. Например, во Франкфурте-на-Майне, где сам
курфюрст-архиепископ фон Шёнберн и его главный приближённый Бойнебург
баловались алхимией, можно было чувствовать себя в относительной
безопасности.
Другое дело - кромвелевская Англия. С тех пор, как пуритане казнили
короля и захватили власть, Енох не разгуливал по Республике (как это теперь
называлось) в остроконечной шапке со звёздами и полумесяцами. Впрочем, Енох