"Нил Стивенсон. Одалиска ("Барочный цикл: Ртуть" #3) " - читать интересную книгу автора

не в силах удержаться. Знаю, доктор, что, даже не видя здешних нарядов, Вы,
при Вашем несравненном уме, сумеете вообразить их по тем грубым подражаниям,
которые наблюдаете при немецких дворах. Посему воздержусь от перечисления
каждой мелочи. Знаю также, что Вы составляете генеалогическое древо Софии, и
богатство Вашей библиотеки позволяет Вам ознакомиться с родословной любого
захудалого дворянчика, какого мне случится упомянуть. Посему не буду
чрезмерно распространяться и об этом. Попытаюсь описать нынешнее состояние
придворных интриг, ибо о них Вам знать неоткуда. Например, два месяца назад
моему хозяину, графу де Безьеру, выпала честь держать свечу на вечернем
туалете короля, и в следующие две недели его приглашали на все самые
значительные приемы. Однако с тех пор его звезда закатилась, и жизнь стала
очень тихой.
Если Вы читаете это, значит, нашли ключ из "Книги Перемен". Судя по
всему, криптография во Франции сильно отстает от искусства украшения
интерьеров, голландцы взломали их дипломатический шифр, однако шифр этот
изобрел придворный, о котором король весьма высокого мнения, поэтому никто
ничего не смеет сказать. Если правда то, что говорят о Кольбере, он бы
никогда такого не допустил, как Вы знаете, Кольбер умер два года назад, и
шифры с тех пор не менялись. Я пишу этим взломанным шифром д'Аво в
Голландию, полагая, что каждое слово расшифруют и прочтут голландцы. Вам я
пишу, полагая, что Ваш шифр сохранит тайну нашей переписки.
Поскольку Вы пользуетесь шифром Уилкинса, в котором одна буква послания
шифруется пятью буквами открытого текста, мне приходится писать пять слов
чепухи, чтобы зашифровать одно слово сути, посему готовьтесь к длинным
описаниям нарядов, этикета и тому подобным скучным длиннотам в следующих
моих письмах.
Надеюсь, не будет чрезмерной самонадеянностью предположить, что Вы
любопытствуете узнать о моем положении при дворе. Разумеется, я - ничто,
меньше самого маленького чернильного пятнышка на полях "Уложения о
церемониях". Однако от внимания знати не ускользнуло, что Людовик XIV
выбирал наиболее значительных своих министров (таких, как Кольбер, который
приобрел одну из Ваших вычислительных машин!) из представителей третьего
сословия и женился (тайно) на женщине низкого звания, посему модно иногда
беседовать с простолюдинкой, если та умна или может быть чем-нибудь полезна.
Разумеется, толпы молодых людей мечтают о близости со мной, но
расписывать подробности было бы безвкусно.
Поскольку жилище графа де Безьера в южном флигеле весьма неудобно, а
погода стояла прекрасная, я по несколько часов в день гуляла с моими
подопечными, Беатрисой и Луи, девяти и шести лет соответственно. Версаль
окружен садами и парками, которые по большей части пустуют и наполняются
придворными, лишь когда король выезжает на охоту или на прогулку. До
недавнего времени здесь толпились простолюдины, приходившие из самого Парижа
полюбоваться красотами, но они создавали такую давку и так портили статуи,
что недавно король изгнал чернь из своих садов.
Как Вам известно, знатные дамы, выходя из дома, покрывают лицо маской,
дабы уберечь его от загара. Многие утонченные мужчины поступают так же; брат
короля Филипп, которого обычно называют Мсье, носит такую маску, хоть и
жалуется, что она смазывает белила и румяна. Однако в сильную жару маска
причиняет крайнее неудобство, и в последние дни версальские дамы, а также их
слуги и ухажеры предпочитали вовсе не выходить на улицу. Я часами бродила по