"Нил Стивенсон. Одалиска ("Барочный цикл: Ртуть" #3) " - читать интересную книгу автора

- Почему? Чем эти люди отличаются от других? Вопрос очень глубокий. В
последнее время доктор Лейбниц усовершенствует свою систему метафизики...
- Разбудите меня, когда закончите.
- Когда много лет назад я впервые увидел его на Лионской набережной, он
обнаружил прекрасное знакомство с Лондоном, хотя никогда прежде здесь не
бывал. Он изучал изображения города, сделанные разными художниками с разных
точек. Тогда он пространно говорил о том, что сам город имеет некую
определенную форму, но воспринимается по-разному каждым из своих обитателей,
в зависимости от их обстоятельств.
- Каждый первокурсник так думает.
- То было более двенадцати лат назад. В последнем письме ко мне Лейбниц
пишет, что склоняется к взгляду, согласно которому город вовсе не имеет
одной абсолютной формы...
- Очевидная чушь.
- ...но в каком-то смысле являет собой сумму перцепций - восприятий
себя всеми своими слагаемыми.
- Я знал, что не следует принимать его в Королевское общество!
- Я плохо объясняю, - поморщился Даниель, - поскольку пока не вполне
понял его мысль.
- Так зачем вы морочите мне ею голову именно сейчас?
-Суть имеет отношение к перцепциям и тому, как разные части мира -
разные души - воспринимают все другие части - другие души. Некоторые души
обладают перцепциями слабыми и неотчетливыми, как если бы смотрят в плохо
отшлифованные линзы. Другие подобны Гуку, глядящему в свой микроскоп, или
Ньютону, глядящему в свой отражательный телескоп. Их перцепции - высшие.
- Потому что у них лучше оптика!
- Нет, даже без линз и параболических зеркал Ньютон и Гук видят такое,
чего не видим мы с вами. Лейбниц предлагает перевернуть с ног на голову то,
что мы обычно подразумеваем, называя человека незаурядным или уникальным.
Обычно мы подразумеваем, что человек этот как-то выделяется из толпы.
Лейбниц же утверждает, что исключительность коренится в способности человека
с необычной ясностью воспринимать остальную вселенную - отличать одно от
другого лучше, чем прочие души.
Роджер вздохнул.
- Я знаю лишь, что доктор Лейбниц недавно наговорил гадостей о
Декарте...
- Да, в своем труде "Brevis Demonstratio Erroris Memorabilis Cartesii
et Aliorum Circa Legem Naturalem..."[5].
- И французы на него ополчились.
- Вы сказали, Роджер, что добавите свой вес как председателя.
Королевского общества к моему весу как секретаря.
- Да.
- Однако вы мне польстили. Да, некоторые люди взаимозаменяемы. Этих
двух врачей можно заменить другими, и все равно король умрет нынче вечером.
Но могу ли я - или кто иной - так же легко заменить вас, Роджер?
- Ну, знаете, Даниель, вы впервые в жизни выказали мне что-то вроде
уважения!
- Вы - человек незаурядный, Роджер.
- Я тронут и, разумеется, согласен с тем, к чему вы клоните, хотя,
убейте меня, по-прежнему не понимаю, что это.