"Нил Стивенсон. Смешенье ("Барочный цикл" #2)" - читать интересную книгу автора

- Тогда я научу тебя двум. - Прежде чем Джек успел отдернуть руку,
Даппа поймал его указательный палец. - Это "D", - сказал он, водя Джековым
пальцем по шраму. - Оно означает "duke", то есть "герцог". А это"Y", Йорк.
Герцог Йоркский. Его клеймо выжгли мне в Бонни.
- Не хочется сыпать тебе соль на раны, Даппа, но теперь этот самый
малый - король Англии.
- Уже нет, - вставил Мойше. - Его сбросил Вильгельм Оранский.
- Ну вот, первая хорошая новость, - пробормотал Джек.
- Дальше в моей истории нет ничего примечательного, - продолжал
Даппа. - Меня продавали из одного форта в другой. Невольники из Бонни
ценились дешево, поскольку мы, выросшие в раю, непривычны к
сельскохозяйственному труду. Иначе меня отправили бы прямиком в Бразилию или
на Карибские острова. Я оказался в трюме португальского корабля, идущего на
Мадейру, и его захватил тот же рабатский корсар, что прежде взял на абордаж
твое судно.
- Надо поторапливаться, - сказал Мойше, запрокидывая голову.
Внизу давно была ночь, хотя в нескольких футах над ними угол стены
заливал алый закатный свет. Маленькая колонна невольников прибавила шаг и,
миновав несколько поворотов, оказалась на относительно широкой улице (то
есть Джек уже не мог одновременно коснуться противоположных стен). Судя по
луковой шелухе и отбросам под ногами, здесь располагался базар, сейчас же
прилавки были пусты и лавки закрыты.
На углу дожидался темноволосый, странно знакомый молодой человек. Он
говорил на сабире с акцентом, в котором Джек по парижским воспоминаниям
узнал армянский. Однако не успел Джек удивиться или задуматься, как они
вышли на открытое место вроде площади с общественным фонтаном для питья
посередине и несколькими большими, ничем не примечательными зданиями по
сторонам. В одно из них, ярко освещенное, пыталось разом пробиться внутрь
множество людей. Здесь были и невольники, и янычары, а также обычная
алжирская доля берберов, евреев и христиан. Приблизившись к толпе, Мойше
посторонился, пропуская вперед испанца, который тут же принялся расчищать
дорогу в здание: выкрикивать самые страшные оскорбления, какие только Джек
слышал, толкать вооруженных турок под ребра и наступать на загнутые носы их
туфель. Джек ждал, что ему снесут голову саблей просто за компанию с
грубияном, однако жертвы пинков и оскорблений, узнав испанца, разражались
хохотом, после чего принимались с весельем наблюдать за тем, как достается
стоящим впереди. Мойше и другие, не теряя времени, протискивались за его
спиной, так что добрались до входа быстро и, очевидно, вовремя. Еще немного,
и было бы поздно - турки-стражники что-то сердито закричали, указывая на
западную часть неба, потемневшую до почти невидимой сини, словно пламя свечи
силилось пробиться сквозь фарфоровое блюдечко. Один из стражников вытянул
плетью Даппу и японца-иезуита; Джек успел увернуться.
Мойше упомянул, что они живут в месте, которое называется "баньел".
Джек заключил, что это оно и есть: двор, окруженный несколькими ярусами
галерей, разделенных на множество конурок. Галереи напомнили Джеку старинные
лондонские театры на Мейд-лейн между саутворкским болотом и Темзой - "Розу",
"Надежду" и "Лебедь". С одним отличием: там вооруженные люди старались не
пустить Джека внутрь, здесь - наказать за то, что он задержался.
Разумеется, это был не театр, а невольничье жилье. И все же на
галереях, на плоской крыше баньела и во дворе (по крайней мере сейчас)