"Роберт Луис Стивенсон. Вилли с мельницы" - читать интересную книгу автора

занавески был так же приподнят, а потом опущен, как в ту ночь, когда он
стоял и взывал к звездам в своем недоумении. Наваждение длилось всего один
миг, но расстроило его, и он, протирая глаза, стал смотреть на очертания
дома и на черную тьму за ним. Покуда он стоял так - а казалось, что простоял
он очень долго, - ему снова послышался шум на дороге, и он обернулся как раз
вовремя, чтобы встретить незнакомца, который шел по двору ему навстречу. На
дороге за спиной незнакомца ему мерещилось что-то вроде очертаний большой
кареты, а над нею - черные вершины елей, похожие на султаны.
- Мастер Вилли? - спросил пришелец по-военному кратко.
- Он самый, сэр, - отвечал Вилли. - Чем могу вам служить?
- Я о тебе много слышал, мастер Вилли, - отвечал тот, - о тебе говорили
много и хорошо. И хотя у меня руки полны дел, я все-таки желаю распить с
тобой бутылочку вина в беседке. А перед отъездом я скажу тебе, кто я такой.
Вилли повел его в беседку, зажег лампу и откупорил бутылку вина. Нельзя
сказать, чтоб он был непривычен к таким лестным визитам, - он ничего не
ожидал от этой беседы, наученный горьким опытом. Словно облаком заволокло
его мозг, и он забыл о том, что час слишком уж необычный. Он двигался, будто
во сне, и бутылка откупорилась словно сама собой, и лампа зажглась как бы по
велению мысли. Все же ему любопытно было разглядеть своего гостя, но тщетно
старался он осветить его лицо: либо он неловко повертывал лампу, либо глаза
его видели смутно, - но только он видел словно тень за столом вместе с
собой. Он глядел и глядел на эту тень, вытирая стаканы, и на сердце у него
стало как-то холодно и смутно. Молчание угнетало его, ибо теперь он уже
ничего не слышал, - даже реки, - ничего, кроме шума в ушах.
- Пью за тебя, - отрывисто сказал незнакомец.
- Ваш слуга, сэр, - отвечал Вилли, отхлебывая вино, вкус которого
показался ему странным.
- Я слыхал, что ты уверен в себе, - продолжал незнакомец.
Вилли ответил удовлетворенной улыбкой и легким кивком.
- Я тоже, - продолжал незнакомец, - и для меня нет большей радости, чем
наступить другому на мозоли. Не хочу, чтобы кто-нибудь был так уверен в
своей правоте, кроме меня самого, - ни один человек. В свое время я укрощал
прихоти королей, полководцев и великих художников. А что бы ты сказал, если
б я приехал только ради того, чтобы укротить тебя? - закончил он.
На языке у Вилли вертелся резкий ответ, но учтивость старого
трактирщика пересилила: он смолчал и ответил только вежливым движением руки.
- Да, за тем я и приехал, - сказал незнакомец. - И если б я не питал к
тебе особенного уважения, я бы не стал тратить лишних слов. Кажется, ты
гордишься тем, что сидишь на одном месте. Не хочешь бросать свою гостиницу.
Ну, а я хочу, чтобы ты проехался со мной в моей карете; и не успеем мы
допить эту бутылку, как ты уедешь.
- Вот это было бы странно, - посмеиваясь, возразил Вилли. - Ну как же,
сэр, ведь я здесь вырос и укоренился, наподобие старого дуба, самому дьяволу
не вырвать меня с корнями. Я по всему вижу, что вы джентльмен веселого
нрава, и держу пари на вторую бутылку, что со мной вы только будете
стараться напрасно.
А тьма перед глазами Вилли сгущалась сильнее и сильнее, однако он
сознавал, что за ним следят острым и леденящим взором, и это его раздражало,
но он был бессилен этому противиться.
- Не думайте, будто я такой уж домосед, потому что боюсь чего-либо в