"Фрэнк Ричард Стоктон. Невеста или тигр?" - читать интересную книгу автора

Фрэнк Ричард Стоктон

Невеста или тигр?

От переводчика

Этот американский писатель обращался по преимуществу к жанру,
определяемому недавно получившим "права гражданства" в русском языке термином
"фэнтези", причем сочинения его сдобрены изрядной дозой иронии.

Романы Стоктона не выдержали испытания временем, из рассказов выдержали
его лишь немногие, но тот, что сейчас предлагается вашему вниманию, впервые
напечатанный в 1882 г., переиздавался и, вероятно, будет переиздаваться
астрономическое число раз. Он включался во многие англоязычные антологии как
шедевр новеллистики, шедевр и сюжетосложения, и психологии.

И это справедливо.

Рассказ как будто отчеканен из иронии высочайшей пробы, сюжет "закручен"
виртуозно, психологический анализ изысканно парадоксален, концовка вызывает
ассоциации с такими бриллиантами прозы, как "Хроника царствования Карла IX" и
"Партия в триктрак" Мериме, "Песнь торжествующей любви" Тургенева, - Стоктон,
вероятно, их читал, во всяком случае, Мериме (рассказ Тургенева был издан в
1881 г.).

Однако английская пословица гласит, что достоинства пудинга познаются во
время еды...



В глубочайшей древности жил некий царь-полуварвар, чьи мысли, пусть
несколько отшлифованные просвещенностью дальних соседей-латинян, по-прежнему
отличались размахом, причудливостью и неудержимостью, как и подобало той его
половине, которая оставалась варварской. Он отличался буйной фантазией и к
тому же властностью, столь напористой, что мог по желанию делать явью
изменчивую игру воображения, ему присущую. Но он был склонен и анализировать
свои действия, и, когда ему удавалось убедить самого себя, ничто уже не мешало
довести дело до конца. Если все в его семейной и государственной системах
двигалось по назначенным траекториям, он был добр и сердечен, когда же
случалась небольшая заминка и некоторые из его планет сходили с орбит,
становился еще добрее и сердечнее, ибо ничто его так не радовало, как
возможность выпрямлять искривления и устранять неровности.

Среди заемных установлений, наполовину смягчавших варварство царя,
числилась и общедоступная арена, где показ людской и звериной отваги
облагораживал и смягчал души его подданных.

Но и здесь утверждала себя варварская, буйная фантазия. Царская арена была
воздвигнута не ради того, чтобы народ выслушивал словоизлияния умирающих
гладиаторов, и не ради того, чтобы предоставить ему возможность лицезреть