"Брэм Стокер. Вампир" - читать интересную книгу автора

ключами, поскольку вода в нем необыкновенно прозрачна, а кроме того, оно
служит началом довольно порядочной речки. Дом очень обширный и старинный,
с немногими высоко расположенными окнами, загороженными тяжелыми
решетками. Он скорее походит на часть тюрьмы и примыкает к какой-то старой
часовне или церкви. Я не смог осмотреть ее, так как ключа от двери,
ведущей из дома в часовню, не оказалось. Но я снял своим "кодаком"
несколько видов с различных точек. Часть дома была пристроена
впоследствии, но довольно странным образом, так что вычислить точно, какую
площадь занимает дом, немыслимо; она, должно быть, очень велика".
Когда я кончил, граф сказал:
- Я рад, что дом старинный и обширный; я сам из старинной семьи, и
необходимость жить в новом доме убила бы меня. Дом не может сразу стать
жилым; в сущности, как мало дано дней, чтобы составить столетие... Меня
радует также и то, что я найду там старинную часовню. Мы, магнаты
Трансильвании, не можем допустить, чтобы наши кости покоились среди
простых смертных. Я не ищу ни веселья, ни радости, ни изобилия солнечных
лучей и искрящихся вод, столь любимых молодыми и веселыми людьми. Я уже не
молод; а мое сердце, измученное годами печали, не приспособлено больше к
радости; к тому же стены моего замка разрушены; здесь много тени, ветер
свободно доносит свои холодные дуновения сквозь разрушенные стены и
раскрытые окна. Я люблю мир и тишину и хотел бы быть наедине со своими
мыслями, насколько это возможно.
Иногда слова графа будто шли вразрез с его общим видом, а может быть, это
происходило от особого свойства его лица - придавать улыбкам лукавый и
саркастический оттенок. Спустя немного времени он извинился и покинул
меня, попросив собрать все мои бумаги.
В его отсутствие я стал подробно знакомиться с библиотекой. Я наткнулся на
атлас, открытый, конечно, на карте Англии; видно было, что им часто
пользовались. Разглядывая внимательно карту, я заметил, что определенные
пункты на ней были обведены кружками, и присмотревшись, увидел, что один
из них находился около Лондона с восточной стороны, как раз там, где
находилось вновь приобретенное им поместье; остальные два были: Эксетер и
Уайтби, на Йоркширском побережье.
Через полчаса граф вернулся.
- Ах! - сказал он, - все еще за книгами! Вам не следует так много
работать... Пойдемте: ваш ужин готов и подан.
Он взял меня под руку, и мы вышли в столовую, где меня действительно
ожидал великолепный ужин. Граф опять извинился, что уже пообедал вне дома.
Но так же, как и накануне, он уселся у камина и болтал, пока я ел. После
ужина я закурил сигару, как и в прошлую ночь, и граф просидел со мной,
болтая и задавая мне вопросы, затрагивающие различные темы; так проходили
часы за часами. Хотя я и чувствовал, что становится очень поздно, но
ничего не говорил, поскольку решил, что должен быть к услугам хозяина и
исполнять его малейшие желания. Спать же мне не хотелось, так как
вчерашний продолжительный сон подкрепил меня; но вдруг я почувствовал то
ощущение озноба, которое всегда овладевает людьми на рассвете или во время
прилива. Говорят, люди ближе всего к смерти и умирают обычно на рассвете
или же во время прилива. Вдруг мы услышали крик петуха, прорезавший со
сверхъестественной пронзительностью чистый утренний воздух. Граф Дракула
моментально вскочил и сказал: