"Андрей Столяров. Наступает мезозой" - читать интересную книгу автора

светом истины? Дурбан и Грегори казались ему карликами у подножья горы.
Вершина скрыта туманом, и очертания её пока не улавливаются. Голоса их
рассеивались по мере прохождения через атмосферу. Смысл упреков терялся,
сюда долетало только слабое эхо. Отвечал он в том духе, что уникальность
эксперимента и для него самого есть некоторая загадка. Он не представляет,
почему уважаемый мистер Грегори не может повторить его результаты. Биология,
тем более в виде "преджизни", штука капризная. Если помните, Гурвич ещё в
двадцатых годах писал о "состоянии устойчивого неравновесия". Вероятно, на
результаты влияет самое ничтожное отклонение. Может быть, магнитное поле в
области нахождения вашей лаборатории. Как только появится время, он
попытается разобраться в данной проблеме. Пока же, его работа идет по
чрезвычайно напряженному графику... С искренним уважением... Всего
наилучшего... Надеюсь на новые встречи...

Эти отписки в известной степени помогали. Давление зарубежных коллег на
некоторое время становилось слабее. А чуть позже, когда Грегори был
приглашен на очередную межвузовскую конференцию, когда он, презирая
условности, явился на кафедру прямо с аэродрома, когда он нетерпеливо
распахнул дверь в лабораторию и, как зачарованный, замер перед аквариумом с
танцующими коацерватами, стало ясно, что даже этот прирожденный скептик
теперь повержен: спала с глаз пелена, заговорили немые камни, истина
воссияла, никаких обтекаемых формулировок более не потребуется.

Картина и в самом деле приковывала внимание. Как раз за последние
две-три недели движение коацерватов явно гармонизировалось. Они теперь не
просто хаотически погружались, а затем всплывали к поверхности, они делали
это в каком-то сложном и одновременно правильном ритме: на секунду прилипали
к колышащемуся "крахмальному" дну, прокатывались по нему, надувались,
чуть-чуть подпрыгивали и потом, будто легкий медленный пух, устремлялись по
вертикали. Чиркали по краю воды и плавно уходили обратно. Причем, глотнув
воздуха, они поблескивали, будто высеребренные изнутри, а, коснувшись
"крахмала", гасли, зато становились почти прозрачными. Это напоминало
мельницу, у которой были видны лишь кончики глазурированных лопаток.
Безостановочное кружение притягивало и, кажется, даже гипнотизировало.
Часами можно было смотреть, как вращается загадочное "колесо жизни". И
хорошо, что Грегори не нужно было ничего объяснять. Видимо, он как
специалист сразу же схватил суть явления. Во всяком случае он не стал
просить черновые протоколы эксперимента, сравнивать фотографии, мучить
бессмысленными вопросами. Он лишь выдвинул челюсть и придавил губу плоскими
желтыми, как у коровы, зубами. Мотнул головой, глаза вспыхнули, словно
наполненные электричеством.

- Это, Николас, по-моему, уже близко к Нобелевской! Но теперь вы тем
более обязаны немедленно опубликовать результаты. Хотя я, кажется, понимаю,
почему вы их до сих пор придерживаете. Скажите, а вы не боитесь впустить в
этот мир - нечто такое... Нечто такое, что этому миру вовсе не принадлежит?

- Вы о чем?

- Ну вы догадываетесь, что я имею в виду? Знаете, я получил в детстве