"Владимир Стрелецкий. По ступеням тайнознания " - читать интересную книгу автора

Интересно, что позже Виката в древней восточной философии была
трансформирована в образ вселенского зеркала Маджа("свет- зеркальце" у
Пушкина). Материально уплотняясь, Виката трансформируется в нашу Вселенную
(юная царевна у Пушкина). Но первобытная Вселенная сама по себе инертна и
пассивна, как, впрочем, и все "женские" образы древнеиндийской космогонии.
Чтобы стать развивающимся материальным многообразием, ей необходим активный
творческий импульс "мужской" природы - Фохат (сущность родственная и
производная от Махата). В пушкинской сказке мы видим, как у царевны
появляется суженый - королевич Елисей. Он и символизирует тот Фохат, без
участия которого дальнейшая эволюция физической Вселенной невозможна. Царь
обещает Елисею в наследство "семь торговых городов". В древней космогонии
активная деятельность Фохата на физическом плане преобразуется в семь
великих сил природы (свет, звук, теплоту, тяжесть, эфир (что-то вроде
современного вакуума - В.С.), вихревое вращение, силы соединения - распада
элементов).
Далее в пушкинской сказке мы читаем, как злая мачеха отправляет царевну
в (лесную глушь) на съедение хищникам. Этому способствует служанка злой
царевны - Черница. У древнеиндийских философов развитию пушкинского сюжета
соответствует погружение первобытной материи в царство хаоса (лесная глушь)
и последующая ее дифференциация на множество физических объектов. Это и есть
вселенское зло, которое у Пушкина символизировано образом дремучего леса и
Черницей (имя, безусловно, производно от черного цвета - символа зла). Но
царевна не погибает - она приходит к терему, в котором живут семеро
богатырей. Семи богатырям в древнеиндийской космогонии соответствуют "Семь
Лха" (Высших Духов) - наиболее важные для эволюции материи группы
первообразов, которые становятся ее природными силами и препятствуют
развитию хаоса. Счастливая жизнь царевны у семи богатырей (эволюция
Вселенной) заканчивается съедением царевной отравленного яблока и
погружением ее в вечный сон, подобный смерти. Внимательный читатель заметит,
что этот пушкинский эпизод перекликается с известным библейским сюжетом об
искушении Евы яблоком с Древа познания Добра и Зла. Яблоко, как плод, и
смерть в древнеиндийской космогонии символизирует переломный момент в
эволюции Вселенной, когда она "пожинает" конечный плод своего усложнения и
дифференциации - истощение творческих сил и начало медленного распада,
заканчивающегося падением в первичную пустоту. Физический мир постепенно
превращается "Сияющую Холодную Деву" (мертвая царевна "спит" в хрустальном
гробу).
Но свою возлюбленную неутомимо ищет королевич Елисей. О ее
местонахождении он спрашивает у "Красного солнца" и "Ясного месяца", но они
ему ничем не могут помочь. И лишь один "Ветер буйный" знает, где спит
царевна вечным сном. И здесь мы видим конкретные соответствия в древней
космогонии."Сияние Холодной Девы" не принадлежит ни проявленному миру
("Красное Солнце"), ни подлунному миру "Тьмы" (духовному миру однородного
первобытного Пространства), которое у Пушкина представлено нам в образе
"Ясного Месяца". Это сияние принадлежит вращающейся пустоте - вихревому
движению ("Ветру буйному") первичного материального пространства, исходящего
от Брамы. А далее мы читаем, как королевич Елисей своим телом разбивает
хрустальный гроб, и царевна оживает. А в древнеиндийской космогонии Махат
своим импульсом прекращает сияние холодной материи и вместе с ней сливается
в Огненный Творческий Луч, который начинает новый цикл вселенского творения.