"Братья Стругацкие. Беспокойство. Повесть" - читать интересную книгу автора

спрашивая, вылез из борозды. Борода его была забита грязью.
- Чего, шерсть на носу, касаешься? - прохрипел он, глядя Атосу в
ноги. - Один вот тоже, шерсть на носу, касался, так его взяли за руки и за
ноги и на дерево закинули, там он до сих пор и висит, а когда его снимут,
так больше, небось, касаться не будет, шерсть на носу...
- Идешь? - коротко спросил Атос.
- Еще бы не иду, когда закваски на семерых наготовил, в дом не войти,
шерсть на носу, воняет, жить невозможно, как не теперь не идти - старуха
выносить не хочет, а сам я на это уже глядеть не могу. Да только куда
идем? Колченог вчера говорил, что в Тростники, а я в Тростники не пойду,
шерсть на носу, там и людей-то в Тростниках нет, не то что девок, там если
человек захочет кого за ногу взять и на дерево закинуть, шерсть на носу,
так некого, а мне без девки жить больше невозможно, меня староста со свету
сживет... Вон, стоит, шерсть на носу, глаз вылупил, и сам слепой, как
пятка, шерсть на носу, один вот так стоял, дали ему в глаз, больше не
стоит, шерсть на носу, а в Тростники я не пойду, как хочешь...
- В Город, - сказал Атос.
- В Город - другое дело, в Город я пойду, тем более, говорят, что
никакого Города вообще и нету, шерсть на носу, а врет о Городе этот старый
пень, придет утром, половину горшка выест и начинает, шерсть на носу,
плести: то нельзя, это нельзя... Я его спрашиваю, а кто ты такой, чтобы
мне запрещать, что нельзя, а что можно, шерсть на носу - не говорит, сам
не знает, про Город какой-то несет...
- Выходим послезавтра, - сказал Атос.
- А чего ждать? - возмутился Кулак. - У меня в доме ночевать
невозможно, закваска смердит, пошли лучше вечером, а то вот так один
ждал-ждал, а ему как дали по ушам, так он и ждать перестал, и до сих пор
не ждет... И старуха ругается, житья нет, шерсть на носу, слушай, Молчун,
давай старуху возьмем, может, ее воры отберут, я бы отдал, а?
- Выходим послезавтра, - терпеливо повторил Атос. - И ты молодец, что
закваски приготовил много. Нам...
Он не закончил, потому что на поле закричали.
"Мертвяки! Мертвяки! - заорал староста. - Женщины, назад!" Атос
огляделся. Между деревьями на краю поля стояли мертвяки: двое синих совсем
близко и один желтый поодаль. Головы их с круглыми дырами глаз и с черной
трещиной на месте рта медленно поворачивались из стороны в сторону,
огромные руки плетьми висели вдоль тела. Земля под их ступнями уже
курилась, белые струйки пара мешались с сизым дымком. Мертвяки эти видали
виды и поэтому держались крайне осторожно. У желтого правый бок был
изъеден травобоем, а оба синих были испятнаны лишаями ожогов от бродила.
Местами шкура на них отмерла и свисала лохмотьями. Пока они стояли и
смотрели, женщины с визгом убежали в деревню, а мужчины, угрожающе и
многословно бормоча, сбились в кучу с горшками травобоя наготове. Потом
староста сказал: "Чего стоять? Пошли!" - и все неторопливо двинулись на
мертвяков, рассыпались в цепь. "В глаза! - покрикивал староста. -
Старайтесь в глаза им плеснуть! В глаза!" В цепи пугали: "Гу-гу! А ну
пошли отсюда! А-га-га-га!" - связываться никому не хотелось.
Кулак шел рядом с Атосом, выдирая из бороды засохшую грязь, и кричал
громче всех, а между криками приговаривал: "Да не-ет, зря идем, шерсть на
носу, не устоят они, сейчас побегут... Разве это мертвяки? Драные