"Братья Стругацкие. Жук в муравейнике" - читать интересную книгу автора

Больше наш разговор не содержал ничего существенного. Все остальное -
светская шелуха. Ну, правда, еще фальшивый (скорее всего) адрес в конце...
Конечно, напрашивается еще одна версия. Ему было все равно, о чем
говорить. Он мог позволить себе говорить любую чушь, потому что он
позвонил только для того, чтобы увидеть меня. Учитель или Майя Глумова
говорят ему: тобой интересуется некий Максим Каммерер. "Вот как? - думает
скрывающийся Лев. - Очень странно! Стоило мне прибыть на Землю, как мною
интересуется Максим Каммерер. А ведь я знавал Максима Каммерера. Что это?
Совпадение? Лев Абалкин не верит в совпадения. Дай-ка я позвоню этому
человеку и посмотрю, точно ли это Максим Каммерер, в прошлом Мак Сим... А
если это действительно он, то посмотрим, как он будет себя вести..."
Я почувствовал, что попал в точку. Он звонит и на всякий случай
отключает изображение. На тот самый случай, если я НЕ Максим Каммерер. Он
видит меня. Не без удивления, наверное, но зато с явным облегчением. Это
самый обыкновенный Максим Каммерер, у него вечеринка, развеселое шумство,
абсолютно ничего подозрительного. Что ж, можно обменяться десятком ничего
не значащих фраз, назначить свидание и сгинуть...
Но! Это не вся правда и не только правда. Есть здесь две
шероховатости. Во-первых. Зачем ему вообще понадобилось тогда вступать в
разговор? Посмотрел бы, послушал, убедился, что я есть я, и благополучно
отключился бы. Ошибочное совпадение, кто-то не туда попал. И все.
А во-вторых, я ведь тоже не вчера родился. Я же видел, что он не
просто разговаривает со мной. Он еще и наблюдает за моей реакцией. Он
хотел убедиться, что я есть я и что я определенным образом отреагирую на
какие-то его слова. Он говорит заведомо чушь и внимательно следит, как я
на эту чушь реагирую... Опять-таки странно. На заведомую чушь все люди
реагируют одинаково. Следовательно, либо я рассуждаю неправильно, либо...
Либо, с точки зрения Абалкина, эта чушь вовсе не чушь. Например: по
каким-то совершенно неведомым мне причинам Абалкин действительно
допускает, что моя роль в исследовании Голованов чрезвычайно велика. Он
звонит мне, чтобы проверить это допущение, и по моей реакции убеждается,
что это допущение неверно.
Вполне логично, но как-то странно. Причем здесь Голованы? Вообще-то
говоря, в жизни Льва Абалкина Голованы сыграли роль, прямо скажем,
фундаментальную. Стоп!
Если бы мне сейчас предложили изложить вкратце самую суть биографии
этого человека, я бы, наверное, сказал так: ему нравилось работать с
Голованами, он больше всего на свете хотел работать с Голованами, он уже
весьма успешно работал с Голованами, но работать с Голованами ему
почему-то не дали... Черт побери, а что тут было бы удивительного, если бы
у него наконец лопнуло бы терпение и он плюнул на этот свой штаб "Ц", на
КОМКОН, на дисциплину, плюнул на все и вернулся на Землю, чтобы, черт
возьми, раз и навсегда выяснить, почему ему не дают заниматься любимым
делом, кто - персонально - мешает ему всю жизнь, с кого он может спросить
за крушение взлелеянных планов, за горькое свое непонимание происходящего,
за пятнадцать лет, потраченных на безмерно тяжкую и нелюбимую работу...
Вот он и вернулся!
Вернулся и сразу наткнулся на мое имя. И вспомнил, что я был, по
сути, куратором его первой работы с Голованами, и захотелось ему знать, не
принимал ли я участия в этом беспрецедентном отчуждении человека от