"Мэри Стюарт. День гнева (Мерлин #4)" - читать интересную книгу автора

Оркнейских островов, но пока жив этот мальчонка, бастард он или нет, почти
на.., на сколько?.
На год старше принца, найдутся те, кто скажет...
- Кое-кто слишком много болтает, - отрезала Сула со столь явным
страхом, что Бруд встревожено шагнул к двери и, отогнув полог, выглянул
наружу.
- Что на тебя нашло? Никого тут нет. Да и будь здесь кто, все равно
бы он ничего не услышал. Ветер поднимается, и прилив на верхней точке.
Послушай.
Но Сула только покачала головой. Она во все глаза глядела на дитя.
Слезы ее высохли, но когда она заговорила, голос ее был едва громче шепота:
- Нет, не снаружи. Никто сюда не подберется так, чтоб птицы не
оповестили нас криком. Это здесь, в доме нам надо быть осторожнее. Погляди
на него. Он уже больше не младенчик несмышленый. Он слушает и, иногда я
готова поклясться, понимает каждое наше слово.
Протопав к колыбели, рыбак глянул вниз. Лицо у него прояснилось.
- Что ж, если не понимает теперь, скоро станет понимать. Боги знают,
он у нас ранний. Мы сделали то, за что нам заплатили, и даже больше.
Помнишь, какой это был хилый младенец, когда его нам отдали? А теперь,
только посмотри. Любой может гордиться таким сыном. - Он отвернулся и взял
посох, прислоненный у двери. - Послушай меня, Сула, если б недоброе могло
случиться, оно давно бы уже случилось. Если б кто желал ему зла, нам давно
бы уже перестали платить. Так что не мучь себя. Тебе нет причин бояться.
Женщина кивнула, но даже не поглядела на мужа.
- Да. Глупо было с моей стороны. Осмелюсь сказать, ты прав.
- Пройдет еще пара лет, прежде чем юный Гавейн станет забивать себе
голову делами королевств и королевских бастардов, а к тому времени о
нашем, может, и позабудут. А если это будет значить, что денег нам больше
не видать, кому до этого дело? В моем деле мужчине всегда сгодится
помощник.
- Ты хороший человек, Бруд, - с улыбкой подняла глаза Сула.
- Ладно, ладно, - грубовато отозвался он, отодвигая полог, - давай
покончим с этим. Я схожу в город, узнаю, какие еще вести привезли матросы.
Оставшись с ребенком одна, женщина какое-то время сидела без
движенья, и в глазах ее все так же стоял страх. Потом ребенок протянул к
ней ручонки, и она внезапно улыбнулась. Улыбка вернула молодость и краски
ее чертам и взгляду светлых глаз. Она наклонилась, чтобы достать дитя из
колыбели, потом посадила его себе на колено. Взяв со стола корку черного
хлеба, она обмакнула ее в кувшин с козьим молоком и поднесла к губам
мальчика. Приняв у Сулы хлеб, дитя принялось есть его, пристроив темную
головку у нее на плече. Прижавшись щекой к его макушке, женщина погладила
темные кудри.
- Мужчины глупы, кто бы что ни говорил, - негромко произнесла она. -
Они никогда не увидят того, что живет прямо у них под носом. Ты ж, моя
косточка, вырастешь не таков, об этом твоя кровь позаботится. Вот уже
сейчас ты словно смотришь в самую суть вещей, а ты совсем еще дитя... -
Она коротко рассмеялась ему в волосы, и мальчик улыбнулся, какой странный
вышел у нее звук.
- Бастард короля Лота, как же! Это люди так говорят, да оно и к
лучшему. Но если б они видели то, что я вижу, знали б то, о чем я