"Мэри Стюарт. Огонь в ночи" - читать интересную книгу автора

тапочки и туго затягивая пояс на халате, - обеспечит то, что я буду
двигаться очень быстро, очень тихо, и готова неистово закричать, если увижу
или услышу хоть что-то подозрительное...
Не думая, как этот план логически сочетается с принятым решением, я
схватила свечу, отперла дверь и отправилась в путь.
И немедленно я увидела, что это не классическая прогулка по дому, где
убивают. Электричества в коридоре, конечно, не было, но тусклого света из
западных окон вполне хватало, чтобы видеть, куда идешь. Пустота коридоров,
защищенная закрытыми дверьми, молчаливо успокаивала. Закрывая рукой свечу,
я тихо добралась до верхней площадки лестницы. Ступени уходили в тень, я на
миг поколебалась, идти ли к окну, к тому самому, где я видела Марсию и
Николаса. На этот раз их там не было, окно окаймляло бледную ночь. Очень
ясно на фоне смутно освещенного неба виднелись очертания Блейвена. Луна
исчезла.
Затем я услышала шепот. Должно быть, я слушала его подсознательно уже
несколько минут. Когда наконец я осознала, что справа за дверью шепчутся
двое, я немедленно поняла, что звук раздавался все время.
То, что еще кто-то не спит, конечно, должно было меня успокоить, а не
волновать и пугать, но произошло, почему-то, второе. Конечно, неразумно
предполагать, что никто, кроме меня, не имеет права страдать бессонницей.
Если бы Каудрей-Симпсоны или Корриганы решили побеседовать в этот недобрый
час, они бы наверняка приглушили голоса, чтобы не беспокоить спящих. Но
шепот звучал странно беспокойно. Словно бы мягкое почти бездыханное
журчание голосов в тишине производило впечатление отчаянной человеческой
настойчивости, гнева, страсти или страха, которое передавалось мне через
стены, заставляло волосы на руках вставать дыбом, будто из трещины в двери
дул холодный сквозняк.
Я повернулась, чтобы уйти, и доска заскрипела.
Шепот прекратился внезапно, будто повернули выключатель. Тишина
опустилась, как одеяло. Через секунду память о звуке показалась призрачной,
а коридор наполнился миллионом нашептываний, уже совсем нереальных. Но
чувство отчаяния все еще сохранялось. Тишина была словно затаенное дыхание,
которое в любую минуту может вылиться в вопль.
Я быстро пошла обратно и наткнулась на пару туфель, выставленных в
коридор, чтобы их утром почистили. Ковер там толстый, но слабый звук в
такой тишине подобен грому. Из-за двери раздалось приглушенное восклицание,
затем короткие отрывистые звуки, шипение, бессвязный вопрос. Более глубокий
голос ответил что-то.
Только одна пара туфель - женские. Я поспешно нашла туфельку, которую
задела ногой, и поставила возле пары. Ручной работы, изысканные и нелепые,
с каблуками в четыре дюйма. Туфли Марсии Мэйлинг.
За дверью молчали. Я почти сбежала с лестницы, чуть не погасив
движением пламени свечи, погрузилась в темное пространство холла, была
сердита, мне было стыдно и плохо, словно меня застали за сомнительным
поступком. Я пересекла холл и с силой распахнула стеклянную дверь комнаты
отдыха. Видит Бог, это не мое дело, но тем не менее... В конце концов, она
встретила Николаса только сегодня вечером. А какое место во всем этом
занимает Фергус? Наверное, я неправильно поняла ее намек о Фергусе. И какое
отношение это имеет к Гартли Корригану? Что-то ведь значило выражение его
лица и, тем более, его жены.