"Теодор Старджон. Это был не Сизигий" - читать интересную книгу автора

Помню другие молоты, в кузнице в Пуэрто-Рико, когда подмастерья
размахивали кувалдами, описывая мощные круги, со звоном ударяя о
наковальню, в то время как старый кузнец касался металла небольшим
молотком почти нежно, придавая изделию форму и вызванивая любую синкопу,
известную человеку, а заготовка подскакивала над наковальней под его
собственными ударами и мощными размеренными ударами кувалд. Помню, как
сопротивлялся мне экскаватор и как слушался, когда смена бросалась к
вагонеткам, и помню запах перегретой лебедки и огороженное место взрыва.
Это было в том самом карьере, где огромный финн, бригадир подрывников,
погиб, когда преждевременно подорвали шпур. Он оказался не в укрытии и
понимал, что ему не уцелеть. Он стоял прямо и спокойно, потому что ничего
нельзя было изменить, и поднял правую руку к голове. Наш механик считал,
что он пытался прикрыть лицо, но я подумал тогда, что он салютовал чему-то.
Подробности - вот что я пытаюсь донести до вас. Я помню массу
подробностей, и все эти воспоминания, несомненно, принадлежат только мне.

***

Прошло чуть больше двух недель - если говорить точно, шестнадцать
дней, три часа и двадцать три минуты, - прежде чем Глория позвонила. За
это время я чуть с ума не сошел. Я ревновал, беспокоился, впадал в
неистовство. Проклинал себя за то, что не взял у нее телефон.., ведь я
даже не знал ее фамилии! Иногда решал, что брошу трубку, если услышу ее
голос, так я злился. Иногда оставлял работу - мне тогда приходилось
довольно много аранжировать музыку для маленьких оркестриков - и сидел
перед молчавшим телефоном, умоляя его зазвонить. Я придумал, как буду с
ней разговаривать: потребую, чтобы она сказала, что испытывает ко мне,
прежде чем дам ей сказать хоть слово. Потребую объяснить это молчание.
Буду держаться небрежно и незаинтересованно...
Телефон все же зазвонил, и это была Глория. Диалог выглядел примерно
так:
- Алло.
- Лео.
- Да, Глория.
- Я сейчас приду.
- Я жду.
И все. Я встретил ее у двери. Никогда прежде я не касался ее, если не
считать краткого мгновения, когда ее пальцы тронули мою руку; и все же
совершенно уверенно, не представляя себе, что можно поступить иначе, обнял
ее и поцеловал. В целом эта история довольно жуткая, и все же мне
думается, что такие моменты искупают весь ее ужас.
Потом взял ее за руку и повел в гостиную. Комната колыхалась, словно
подводное царство - потому что здесь была Глория. Воздух пах по-иному. Мы
сидели рядом, сплетя руки, и разговаривали без слов, взглядами. Я снова
поцеловал ее. Я вообще ни о чем ее не спросил.
У нее была самая гладкая в мире кожа. Нежнее птичьего голоса. Как
полированный алюминий, только теплая и упругая. Словно глоток ликера между
языком и небом.
Мы ставили пластинки - Джанго Райнхарда "Ж. - Б. Райнхард (1910 -
1953) - известный джазовый гитарист.", "Новых друзей ритма" и "Пассакалью