"Теодор Старджон. Крошка и чудовище" - читать интересную книгу автора

Теодор СТАРДЖОН


КРОШКА И ЧУДОВИЩЕ



ONLINE БИБЛИОТЕКА


http://www.bestlibrary.ru


Почему-то она с самого начала пожелала узнать о Крошке абсолютно все.
До последней детали.
А его действительно звали Крошкой. Наверное, в ту пору, когда он еще
был щенком, имя вызывало у всех улыбку умиления; потом смешно становилось
совсем по другой причине.
Потому что со временем Крошка вымахал в огромного датского дога.
Хвост у него, правда, остался необрезанным, зато во всем остальном...
Гладкая лоснящаяся коричневая шкура, плотно облегающая могучую грудь и
плечи. Громоподобный лай. Огромные карие глаза, сильные черные лапы.
И еще - у пего было большое и доброе сердце.
Родился Крошка на острове Сан-Круа, одном из Виргинских островов,
покрытом пальмовыми рощами и плантациями сахарного тростника. Остров
постоянно обдувал ласковый ветерок, а травы тихо шелестели, когда сквозь
них пробирался фазан или мангуста. Там встречались облюбованные крысами
руины домов, построенных еще рабами; сорокадюймовые стены разделяли арки,
сложенные из необработанного камня. Полевые мыши рыскали по пастбищам, а в
ручьях резвились на солнце голубые мальки.
Словом, остров как остров. Как же на нем умудрился вырасти такой
необычный пес?
Уже в раннем детстве Крошка усвоил много полезных вещей. Хотя и
было-то в нем тогда - лапы да уши... Для начала он научился уважать все,
что его окружало. Вертких, зловредных и бездушных скорпионов - вершины
инженерной мудрости Природы: хватило одной-единственной попытки обнюхать
увенчанный шинами хвост одного из них. Неожиданно повисшую мертвенную
тяжесть в воздухе - она означала приближение урагана, и в доме начиналась
полная катавасия, а его обитатели вдруг становились расторопными и
покладистыми. Справедливость дележки - стоило ему только начать отпихивать
братьев и сестер от материнского соска или кормушки, как его самого быстро
прогоняли прочь. Крошка ведь был самым большим щенком в помете.
Главное, чему он научился, - уважению. Никто никогда не поднял на
него руку; однако, будучи бесстрашным псом, он не вырос беспечным.
Единожды испытанная боль от скорпионьего укуса; сильные и одновременно
мягкие руки, отучившие его жадничать при еде; свирепая ярость урагана, -
так постепенно, шаг за шагом Крошка постигал азы справедливости,
одновременно учась осторожности. Он почти постиг главный закон этики:
никто не попросит его сделать что-то, как и не запретит без явной на то
причины. Взамен подразумевалось послушание, но не слепое, а наполовину