"Павел Судоплатов. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы." - читать интересную книгу автора

украинских эмигрантских кругах, поддерживавших его. У него были деньги,
полученные от немцев, и это позволяло ему играть роль лидера могущественной
организации.
В Париже мы остановились в разных отелях. Во время нашего пребывания в
городе проходила всеобщая забастовка, и все рестораны оказались закрытыми,
так что Коновалец повез меня обедать в... Версаль. Не работало и метро, и
нам пришлось взять такси, кстати, весьма дорогое. Я был под огромным
впечатлением от Парижа и остаюсь его поклонником до сегодняшнего дня.
Центр был осведомлен о том, что мы с Коновальцем намеревались провести
в Париже три недели, и решил воспользоваться этой возможностью, чтобы
организовать мне встречу с моим курьером. Согласно инструкции из Москвы мне
надлежало по возможности выйти на такую встречу в Париже и позднее в Вене.
Для этого я должен был дважды в неделю появляться между пятью и шестью
вечера на углу Плас-де-Клиши и бульвара де-Клиши. Курьер должен был быть мне
лично известен, но имя его мне не раскрывали -- таковы были "правила
конспирации", -- им мог оказаться кто угодно. В первое же свое появление на
условленном месте я увидел... собственную жену, одетую по последней моде:
она сидела за столиком кафе на улице и медленно попивала черный кофе. В ту
минуту я был обуреваем самыми разнородными чувствами. Усилием воли мне
удалось заставить себя удостовериться, что за мной нет никакой слежки, и
лишь после этого я приблизился к Эмме. Мне сразу же стало совершенно ясно:
место для рандеву выбрано крайне неудачно, так как сновавшая вокруг толпа не
давала возможности проверить, есть ли за тобой "хвост" или нет.
Опыт моей работы в Харькове против польской агентуры научил меня, что
почти во всех провалах виноват был неудачный выбор места встречи. Взяв себя
в руки, я на плохом немецком попросил разрешения сесть рядом за столик. Мы
оба были крайне напряжены. Эмма, когда я подсел к ней, осведомилась, все ли
у меня в порядке.
-- Хотя ты и потерял в весе, но выглядишь, по-моему, превосходно, --
добавила она с улыбкой. -- Да и выбрит на сей раз прекрасно.
Это ее замечание явно намекало на то, что дома, в России, я частенько
брился через день.
Посидев немного за столиком, мы незаметно удалились: это кафе было
чересчур открыто для посторонних глаз. Идя по направлению к бульвару, мы
заметили двух жандармов, явно направлявшихся в нашу сторону: Повинуясь
внутреннему инстинкту, мы тотчас перешли улицу, чтобы избежать встречи с
полицией. Теперь, оглядываясь назад, я вижу, насколько это было глупо.
Недорогой отель, в котором остановилась Эмма (вполне подходящий для
студентки, проводящей свои каникулы в Париже), находился всего в нескольких
кварталах от места нашей встречи. Хотя я и был в восторге от встречи с
женой, которую не видел почти год, мне было страшно подвергать ее хотя бы
малейшему риску из-за свидания со мной. Мы обнялись, и я тут же сказал,
чтобы она передала Центру мое требование: ни при каких обстоятельствах Эмма
не должна быть моей связной. Я ведь не относился к числу тех, кто живет на
Западе постоянно, так что с полной уверенностью мог утверждать: все мои
контакты внимательнейшим образом изучаются и анализируются как разведкой
украинских националистов, так и немцами. И если немецкая или даже
французская контрразведка будет иметь основания считать, что Эмма связана со
мной, то ее наверняка схватят и подвергнут допросу с пристрастием. Вот
почему я велел ей немедленно возвращаться в Швейцарию, а оттуда -- домой. Я