"Михаил Сухоросов. Тихие игры" - читать интересную книгу автора

конце деревни. Мельник по первости пытался как-то татку надуть - по
привычке, он без этого не может. Потом, поняв, кого обманывает, испугался, с
бочонком пива прибежал... С тех пор зачастил. А патер Николаус вознамерился
было изгнать дьявола, наставить на путь истинный и окрестить колдуна - да
только выяснилось, что окаянный колдун в святом писании не хуже него
разбирается, да и наливка у него добрая, в корчме такой нет... После третьей
кружки кончались душеспасительные беседы тем, что сам патер начинал
запутываться и сомневаться. Но ходить к колдуну не перестал - очень уж ему
наливка полюбилась, да и сам колдун полюбился.
- Во многой мудрости, Витко, многие печали, а мудрость не от господа -
сие дьявольский соблазн...
- Соблазн соблазном, но живому псу, отец Николаус, лучше, нежели
мертвому льву, а живому колдуну - нежели мертвому священнику.
- Ну, я пока, хвала Иисусу, живой священник.
- А хочешь и дальше живым оставаться, готовься к набату. Мечиславовы
дружинники - им все равно, в штанах ты или в рясе.
- А, в Богородицу и святого Иосифа их! Опять прятаться, что ли? Так
ведь что не унесут, то пожгут...
- Да их всего человек двадцать будет. Поднимай людей, пока время есть.
- Двадцать не двадцать, а в железе все... Ладно, Харек Толстый еще у
старого князя в дружинниках ходил, Радимов средний не только по железу
стучал, знает, как копье держат... Еще с хуторов подтянутся... А ты-то что?
- Увидим.
- Увидим... Людей будить надо, по хуторам слать. Опять, скажут, напился
Лешко...
- Скажи, Витко-колдун сказал.
- Эх... Может, уж в леса, ну их?
- Твое дело. Я предупредил.
- Предупредил он, господни ребра... - мельник грузно поднялся, пропал в
темноте. Наконец-то! Ката размяла затекшие ноги. Полночь ведь уже скоро!
Белянчик-то еще ладно, обидится, конечно, но дождется, а вот Юркая Тень
подождет-подождет, да и один куда-нибудь удирает, а потом вернется, и такого
понарасскажет - неделю завидуешь...
Наконец ушел, пропустив напоследок кружечку, и патер, дверь дома
скрипнула - татка спать отправился. Он не запираеет никогда - кто ж к
колдуну в самое логово полезет?.. Ох, до полуночи-то и в самом деле мало
осталось, а Кате еще на другой конец деревни зайти, за Янкой-байстрюком...
Еще и татка мельника переполошил со своим Мечиславом, тот всю деревню сейчас
поднимет, задами пробираться придется, да еще мимо дома тетки Грипы, ведьмы
липовой. Она, эта Грипа, вредная, как старуха, хоть и лет ей меньше, чем
татке... Сама румяная, личико круглое, и вся она какая-то кругленькая,
голосок ласковый, сладенький - а все равно вредная. Подлая. Чужих коров она
по ночам выдаивает. Как-то, весной еще, Кату встретила, давай охать-ахать,
жалеть: "Ох, сиротинушка, ах, неприкаянная..." - а потом вдруг: "Не хочешь
ко мне в науку?"... Тоже, хитрая какая! Всей науки-то у нее - травки-корешки
собирать, узелки завязывать, да солому на свечке жечь. Ката еще пешком под
стол ходила, а уже все это знала... Тогда она сказала только: "А я не
сирота, я с таткой живу" - и посмотрела на Грипу, а смотреть - это она
умеет. Ох, тетка Грипа перепугалась - весь румянец сошел... Смех: ведьма, а
чуть не перекрестилась. С тех пор, как Кату встретит - губы подожмет,