"Анатолий Сухотин. Парадоксы науки (Серия "Эврика")." - читать интересную книгу автора

покойно. Об умонастроении среди ученых хорошо говорит следующий факт,
сообщаемый выдающимся немецким физиком М. Планком.
В 1879 году после защиты в Мюнхене диссертации М. Планк пришел к своему
учителю Ф. фон Жоллн поделиться планами на будущее и сказал, что намерен
заняться теоретической физикой. Ответ ошеломил его.
"Молодой человек, - услышал оч, - зачем вы хотите испортить себе жизнь,
ведь теоретическая физика уже в основном закончена... остается рассмотреть
отдельные частные случаи. Стоит ли браться за такое бесперспективное дело?"
И уж вовсе забавно. Когда в конце прошлого века известному немецкому
исследователю Г Кирхгофу рассказали об одном открытии в физике, он
удивленно спросил: "А разве что-нибудь еще осталось открывать?"
27 апреля 1900 года с речью по поводу начала нового столетия выступил
один из авторитетных английских физиков того времени. В. Томсон. За
большие научные заслуги он, как и Э. Резерфорд, получил от своего
правительства титул лорда Кельвина. Это имя происходит от названия речки в
родном селении ученого.
Так он и вошел в историю науки под двумя фамилиями, что, кстати,
послужило однажды источником забавного недоразумения. Один физик того
времени как-то с возмущением пожаловался коллегам, что открытия,
принадлежащие В. Томсону, стал присваивать себе..! некий Кельвин.
Так вот, в упомянутой речи В. Томсон говорил, что физика приближается к
завершению и скоро предстанет воплощенная в стройную, законченную научную
дисциплину. Верно, продолжал докладчик, на ее чистом своде есть небольшие
помехи. "Красота и ясность динамической теории тускнеют из-за двух туч".
Но это, мол, не должно особенно удручать.
Первое, что смущало исследователей, пришло вместе с волновой теорией
света. Она ставила вопрос: как может Земля перемещаться в таком упругом
теле, каким является светоносный эфир? Второе же облачко было связано с
проблемой распределения энергии.
Оказалось, что из таких вот "пятнышек", которые надеялись легко
устранить, родились два великих парадокса. Их преодоление потребовало
немало сил и завершилось построением великих теорий. Из первого
парадокса-"облачка" выросла теория относительности (о ней мы уже
говорили), а из второго - квантовая механика, о которой речь впереди.
В общем-то история преподнесла хороший урок. Казалось бы, после
случившегося едва ли кто рискнет так откровенно предсказывать грядущую
"бесперспективную" науку и преодоление всех противоречий. Тем не менее
подобные мысли приходили ученым и позже.
В 1931 году, например, выдающийся итальянский естествоиспытатель Э.
Ферми утверждал, правда, полусерьезно, что физика идет к концу в том
смысле, что скоро в ней все б"дет ясно, совсем как в географии. А будущее
пророчил генетике.
Интересно, что Э. Ферми в конце жизни (он умер в 1954 году) собирался
написать книгу о трудных вопросах науки. Но трудными-то он и считал
наиболее ясные места, именно те, о которых обычно говорят: "как хорошо
известно", "как легко показать" и т. п. Э. Ферми начал даже подбирать
темы, лишь кажущиеся простыми, а на самом деле сложные и запутанные. Этим,
надо полагать, ученый окончательно похоронил надежды на то, что когда-либо
физика исчерпает все свои проблемы.
Действительно, наступления такого спокойного, не обремененного поисками