"Павел Сутин. Эти двери не для всех (Повесть в новеллах) " - читать интересную книгу автора

узел галстука и, разминаясь, повел мускулистой шеей.
На вид ему было слегка за тридцать (на самом деле он был моложе).
Невысокий лоб, тонкие губы, массивный подбородок, нос с горбинкой, короткие,
курчавые волосы, выпуклая грудь, сильные плечи, маленькие, нервные кисти.
Все движения брюнета были плавными и экономными - точные движения опытного
боксера-средневеса. Он был смугловат, выглядел южно, необычно для наших
широт, он походил на латино. Но друзья и близкие знали, что своим
своеобразным обликом брюнет обязан дедуодесситу и тому
бессарабо-малороссийскому замесу в крови, который брюнет унаследовал от
бабушки из Буковины.
Он погасил в пепельнице сигарету, пружинисто встал, сделал три шага и
решительно открыл тяжелую дверь.
- Добрый день, - сказал безликий клерк, сидевший за секретарским столом
у бесконечного, во всю стену, окна. - Я могу вам чем-нибудь помочь?
- У нас договоренность о встрече с господином Ефановым, - непринужденно
сказал брюнет. - Я приглашен к четырнадцати сорока.
- Простите, как вас представить? - равнодушно-доброжелательно спросил
секретарь.
Человек, работавший в этом здании, в этой роскошной приемной, у этого
патрона, конечно же, точно знал, кто именно прибыл к патрону в четырнадцать
сорок. Но клерк произнес "как вас представить?", поскольку это тоже входило
в правила игры. Как и мягчайшее кожаное кресло в холле, как бронзовая
дверная ручка с завитушками, как галстук и новенькие ботинки брюнета.
- Гаривас, - твердо и чуть насмешливо сказал брюнет. - Сообщите,
пожалуйста, Александру Владимировичу, что приехал Владимир Петрович Гаривас.

***

Оперирующий доктор, невысокий, сутуловатый толстячок, сделал быстрое
движение иглодержателем и наложил последний шов. Первый ассистент неуловимо
мелькнул пальцами и затянул в узел толстую капроновую нить. Ординатор, два с
половиной часа простоявший "на крючках", вздохнул, переступил с ноги на ногу
и кончиками ножниц из нержавейки срезал нитки точно в полутора сантиметрах
от узла.
Оперирующий доктор, удовлетворенно посапывая, пронаблюдал, как сестра
быстро обработала шов йодонатом, обмазала клеолом и наложила марлевую
повязку. Потом доктор отшагнул от стола. Этот доктор никогда не уходил из
операционной до того, как ушивалась кожа. Он мог поручить ушивание
операционной раны второму ассистенту - ординатору или интерну, - но из
операционной выходил только после того, как сестра наложит повязку. Про
доктора поговаривали, бурчали, шептались - мол, зануда. Но у доктора были
свои привычки. И он считал, что это хорошие привычки.
- Всем спасибо, - скрипуче сказал доктор.
- Так мы его забираем? - полувопросительно-полуутвердительно сказал
анестезиолог, стоявший в изголовье стола, рядом с прозрачными цилиндрами и
гофрированными шлангами аппарата ИВЛ.
- А стоит? - с сомнением сказал доктор. - Вроде все спокойно?.. Нет, не
стоит.
Идет к нам, в послеоперационную палату. К тому же, если мне память не
изменяет, нынче дежурите вы, Лев Кириллович? Досматривайте его у нас.