"Виктор Суворов, Ирина Ратушинская. Золотой эшелон " - читать интересную книгу автора

Крутанул полковник снова барабан - со злостью, чтоб вертелся подольше.
Вспомнил прежнего владельца револьвера своего: то был большой человек,
бородой заросший по самые глаза. Видно, из главных, из сильных. В нем Зубров
лидера почувствовал. И не то что Зуброву жалко было его в бою убивать. Но
после боя затосковала как-то душа. Вроде как себя убил, казалось. Потому,
хоть особой чувствительностью он не отличался и убивать привык, - взял себе
полковник револьвер того человека и не отдал в трофейную команду. И
владельца первого в лист своих боевых заслуг не вносил. Вспомнил Зубров тот
снежный перевал и нажал на спуск.
Ну же, бородатый! Пускай хоть твой револьвер порадуется! Черта с два.
Уж как не повезет - так не повезет. Тогда степень риска увеличим. Загнал
Зубров еще один патрон. Только успел крутануть - как дверь кто-то дернул. Не
дают человеку в рулетку поиграть! Кого тут еще черти принесли? А шаги уже в
соседней комнате - в командирской рубке. Отворилась дверка, и по глазам
Зуброва полоснул луч.
Он не знал, что Оксана ищет его. Он про девчонку и забыл совсем. А она
ясно видела уже момент, когда войдет она в тесную кабинку командирского
пункта - и не застанет там никого. И тут уж будет всему конец, и пускай
тогда дождь и темнота до скончания века. Вот и броневая дверь. Рванула -
заперто. Ну, тогда через рубку. Дверь осталась распахнутой, как она и
оставила. И стечкин двадцатизарядный на том же месте лежит. Вот потянешься
за ним, а тебя кто-то притаившийся из темного угла - за горло! Страшно
шагнуть. Прыгать надо.
Прыгнула, схватила, дверь броневую за собой захлопнула с лязгом и
заперла. Перевела дыхание, теперь уже спокойнее рубку осмотрела, все углы
обшарила фонарем. Теперь и пистолет вроде ни к чему. Осталось открыть
последнюю дверь - и убедиться, что Зуброва и там нет. И открыла, уже ничего
не боясь. И первое, что выхватил луч, - были два грязных сапога сидящего на
полу человека. Он смотрел на нее равнодушным взглядом. Рядом на полу
сверкнул вороненый револьвер. Оксана, конечно, о гусарской рулетке понятия
не имела, но испугалась снова: неживые глаза сидящего! Но тут он шевельнулся
и что-то спросил, и Оксана без сомнения узнала своего полковника. Этого ей
было достаточно. Зазвенело что-то у затылка, и понесло Оксану, понесло -
влево и вверх, закружило по спирали, и стало ей тепло и легко.

Подхватил Зубров девчонку на руки - мокрую и холодную совсем. Живая,
нет ли - не понять.
На кровать ее. Голову ниже. Подушку к чертям долой. А ноги повыше.
Ничего во мраке не разобрать. И фонарь ее разбился при падении. Рубанул
выключатель. Нет света. Тогда на ладонь выше - выключатель аварийного
освещения. Щелкнул, и плохо ему совсем стало. Даже когда в гусарскую рулетку
играл - и то на душе веселее было.
Свет аварийный - синяя лампочка под потолком. С детства любил Витя
Зубров синий свет в вагонном купе. Стучит себе экспресс одиннадцать суток.
Как сейчас помнил Зубров те ежегодные поездки. Одиннадцать суток туда,
одиннадцать обратно: курьерский поезд "Москва-Владивосток". Прет экспресс,
стучит на стыках, по два раза в сутки останавливается - и то для того
только, чтоб локомотив поменять, как лошадей почтовых в былые времена. А по
вечерам отпускные офицеры в карты режутся, и папаша Витин - всей компании
голова. А по ночам - свет синий-синий в купе, и колеса: та-та, та-та.