"Роман Светлов. Гильгамеш (повесть)" - читать интересную книгу автора

Брови шумера побежали вверх, глаза широко раскрылись, всем видом
он изображал невинность.
- Они женились совсем недавно. Они придут позже: мы им
разрешили. Каждый знает, как несладко отрываться от живота
молодой жены.
Шумер с хитрецой прищурился и заулыбался. Работавшие с ним люди
начали понимающе перемигиваться: кому, как не Гильгамешу знать,
что такое молодой живот! Но лицо Большого, напротив, сделалось
каменным.
- "Мы разрешили!" А я разрешил? . . Как они
работают, когда приходят? Вот что скажи мне: быстрее работают,
или нет? - раздраженно, нетерпеливо спросил владыка города.
- Как же они могут работать быстрее? - начальствовавший
шумер как мог развел руки. Гильгамеш все еще держал его за
подбородок, поэтому бедняге приходилось стоять на цыпочках,
удерживая равновесие и умудряясь складно отвечать.- После
этого в жилах вместо крови вода, колени подгибаются, а руки сами
собой готовы разжаться. От богини Инанны не денешься никуда, за
удовольствие она требует плату. Только такая ли уж большая
плата? Расслабленность мужчина переживает весело - к полудню
появляется крепость в руках, а вечером молодой снова готов
тешить небеса...
Он любил порассуждать, этот шумер, даже неудобная поза и явное
недовольство Большого не смогли избавить его от желания
порассуждать. Между тем зрачки у Гильгамеша медленно
сужались - как у тростниковой кошки, приметившей птичье гнездо.
Шумер забеспокоился, чувствуя, что пальцы сжимают его подбородок
все крепче и крепче. На мгновение он представил, что произойдет,
если Большой сейчас вспылит. Резкое движение могучей руки - и
он отлетает в сторону. А, может, отлетает одна его голова: в
ярости сила Гильгамеша была невероятной. Черноголовый
почувствовал, как начинают подкашиваться его ноги, словно это он
был молодым, только что поднявшимся с брачного ложа. По
хребту - от затылка до кобчика - пробежала большая, холодная
капля пота.
Но Большой не причинил ему зла. Он просто разжал пальцы,
отчего редковолосый шумер рухнул на колени и на коленях же
попятился назад. По лицу Гильгамеша пробежала судорога - он
сдерживал себя. Не часто Большому приходилось совершать усилие,
чтобы донести до окружающих важность своих желаний. На этот раз
несообразительность редковолосого вызвала в нем просто бешеное
раздражение. Когда спешишь куда-то, смотреть по сторонам
недосуг. "Как они не понимают, что сейчас никто, ничто не
должно мешать нам? - думал он.- Хорошо, если все же не
понимают, я заставлю - это так просто". Через несколько
мгновений Слава и Беда Урука провел руками по лицу, убирая
остатки ярости. Глаза его стали светлее, брови мягко изогнулись,
а рот приоткрылся в улыбке.
- Больше не отпускай никого! - сказал он шумеру.- Мы
опаздываем: я запрещаю все, что мешает нашей работе.- Большой