"Феликс Светов "Отверзи ми двери" (Роман, 1927)" - читать интересную книгу автора

- А будет Суд? - быстро спросил Лев Ильич. - Уверены вы в этом, то есть, я
не в метафорическом смысле, а вот чтоб реально?
- А вы его разве не чувствуете, что уж страшнее, когда все смерзлось и в
том, что, само собой разумеется, усомнились - что трава зазеленеет?
- А там, - очень важно почему-то стало Льву Ильичу услышать ответ, - а там
станут наше добро и зло мерить - взвешивать?
- Оно все взвешено, Лев Ильич, измерено, вы вот подумали о чем-то хорошем,
- Вера улыбнулась ему, и Лев Ильич опять изумился обнаженности ее лица -
все на нем видно было, хоть и знал теперь, что нет у него ключа, чтоб
понять ее, - всего лишь подумали! - а там такая радость на небесах, ангелы
крылами машут - вам радуются.
- Интересно как вы сошлись, - высказал Лев Ильич свою мысль вслух, -
впервые встретились, чужие друг другу, а будто вчера расстались.
- А я вас видел, - сказал Костя Вере, - в храме на ...ке, мне думается, на
Рождество, я запомнил, вы стояли у стенки против левого алтаря, потом к
вам церковный сторож еще подходил, или он служка - рыжий, без бороды,
верно?
- Я вас не помню, - Вера к нему обернулась, задумалась. - На Рождество я
там была, вечером...
Дверь поехала и снова метнулись в глаза Льву Ильичу, утекая в переборку,
деревья, голый, облезлый бугор, а на месте и в в проеме пожилая женщина в
плисовой жакетке, в шали, завязанной крест-накрест на груди, и девочка
трех-четырех лет тоже в платочке, в валенках с галошами - тянула ручонку.
- Вы как сюда оказались?! - проводник - красный, распаренный - повернул
женщину за плечо. - Сейчас бригадир вам попросит, отойти нельзя, стаканы
прибрать...
- Зайди-ка, девочка. - Вера разрезала пополам белую булку, мед налила
внутрь, намазала. - Зайдите и вы, присядьте. Куда вы их, все равно до
станции. Чайку попьете.
- Не положено, - сказал проводник, - бригадир сейчас придет, вас саму
пустил не знаю зачем.
- Спасибо тебе, дамочка, - женщина вытянула девочку назад в коридор вместе
с булкой, с нее мед капал. - мы до Москвы так вот с одного перегона на
другой. Дочка померла, а отец, ейный вон, сбежал, еще и не родилась
внучка. В Москве, говорят, проживает, такой веселый, лихой, письма ни разу
не прислал, не только что денег.
- Как же найдете? - Костя поднялся, выгреб мелочь из пальто.
- А чего не найти, человек не иголка, не затеряется. Да и похожа на него -
из одного метка горошины. Найдем. Мы из самого Барнаула едем, что ж, зря
по вокзалам валяемся? Найдем. Бог не допустит оставить сироту, а я уже,
вон, и не жилица. Хворая вся. Спасибо вам, гражданин, сироту пожалели.
Лев Ильич, смущаясь от чего-то, достал три рубля.
- Вон, вишь как, - женщина туже опоясалась шалью, - а ты все бригадир,
бригадир. Что мне твой бригадир, когда мы все под Богом ходим... Спаси вас
Христос, гражданин хороший, и дамочке вашей душевной с вами радости да
детушек...
- Послушай, мать, - сказал Костя, - у нас тут разговор вышел... Да проходи
ты, садись, отдохни, и девочка спокойно поест, пусть его приходит - ничего
он тебе не сделает. Тебя как зовут, малявка?.. Тоже Верочка?.. Пролезай к
окошку... Вот скажи, мать, жизнь у тебя, видать, не такая веселая, вон