"Джонатан Свифт. Дневник для Стеллы" - читать интересную книгу автора

джентльмены прямо-таки люто его ненавидят. Ну не бесстыдница ли вы, миссис
Дингли: вы надеетесь получить со следующей почтой письмо от Престо, хотя
сами признаетесь, что совсем недавно за четыре дня получили от меня два
письма. Болтливая трясогузка, вот вы кто! Нет, малышка Дингли, в полночь я,
как правило, уже в постели; я хочу сказать, что ровно в полночь гашу свечу;
как видите, я очень о себе пекусь. Да, пожалуйста, говорите всем при случае,
что первины были дарованы королевой ирландскому духовенству благодаря
ходатайству мистера Гарли и что теперь осталось только завершить кое-какие
формальности. Так вы, значит, обедали с деканом у Стойтов, и миссис Стойт
была в восторге оттого, что я еще ее помню. Придется теперь изредка ее
упоминать, дабы ее восторг не остыл. - - - Ну, что вы теперь скажете,
дерзкие замарашки, ведь я все это настрочил за сегодняшнее утро, а теперь
мне пора вставать, я должен уйти. Так что уж потерпите до вечера. И,
пожалуйста, не воображайте, мадам, что я стану всякий раз тратить на вас
целое утро. Право, если я не оставлю эту привычку писать по утрам, то вскоре
не осмелюсь от нее отказаться, зная, что вы ожидаете продолжения, и трепеща
при одной мысли об этом. Итак, доброго вам утра, сударыни, и я все же
встану. - - - Вечером. Я отправился нынче в суд справедливости (да, чуть не
забыл, я покамест не стану отвечать на вторую половину вашего письма) в
надежде пообедать с мистером Гарли, но его зять лорд Даплин сказал мне, что
мистер Гарли не обедает нынче дома, и я уж не знал, как мне быть, но тут как
раз встретился мистер Сент-Джон, и я пошел обедать к нему; за обедом он
рассказал мне о пущенной кем-то нелепой басне. Дело в том, что позавчера
лорд Риверс объявил мне о своем намерении послушать мою воскресную
проповедь, которая будто бы должна состояться через две недели в присутствии
королевы. Я ответил ему, что день проповеди еще не назначен, по крайней
мере, мне ничего об этом не известно. А сегодня государственный секретарь
сказал, будто его отец, сэр Гарри Сент-Джон, и лорд Риверс собрались пойти в
Сент-Джеймсскую церковь послушать там мою проповедь, поскольку их будто бы
уверяли, что она непременно состоится; так что, судя по всему, это еще одна
басня; во всяком случае сам я ничего об этом не ведаю, за исключением лишь
того, что мистер Гарли и Сент-Джон решили, что я непременно должен
произнести проповедь в присутствии королевы, и государственный секретарь
обещал предупредить меня об этом за три недели. Я всячески отказывался, но
он не хотел принимать никаких отговорок. "И слушать ничего не желаю", -
твердил мистер Сент-Джон; но я все же надеюсь, что они об этом забудут, ведь
если она состоится, все здешние бездельники сбегутся меня слушать в ожидании
чего-то из ряда вон выходящего и будут немало разочарованы, потому что я
буду говорить о самых простых и очевидных истинах. Я пробыл у мистера
Сент-Джона до восьми, после чего воротился домой и отпустил Патрика,
попросившего позволения отлучиться. Но вскоре ко мне поднялась служанка и
сказала, что меня спрашивает какой-то джентльмен, приехавший в карете,
который будто бы желает уплатить мне по векселю; я велел его впустить, и
оказалось, что это не кто иной, как мистер Аддисон, а с ним Сэм Допинг,
которые задумали вытащить меня поужинать с ними, и кончилось тем, что я
просидел с ними до полуночи. Будь Патрик дома, я бы, конечно, этого избежал,
потому что приучил его почти так же ловко спроваживать посетителей, как это
делает привратник мистера Гарли. - - - На чем я собственно остановился,
отвечая на письмо МД? Дайте-ка взглянуть. Ага, вот нашел. Вам угодно было
заметить, мадам Дингли, что люди, уезжающие в Англию, видимо, никогда не