"Дай Сы-цзе. Комплекс Ди " - читать интересную книгу автора

Буквы, вырвавшись из тисков каллиграфии, принимались радостно скакать по
строчкам, палочки удлинялись, петли то лихо захлестывались, то плавно,
размеренно закруглялись. Это был признак того, что он с головой ушел в
другой, увлекательный, животрепещущий и вечно новый мир.
Время от времени, когда поезд замедлял или прибавлял ход, он переставал
писать и с неугомонной китайской бдительностью смотрел наверх, чтобы
убедиться, по-прежнему ли его чемодан на месте и крепко ли привязан. Потом,
подчиняясь тому же тревожному импульсу, ощупывал застегнутый на молнию
внутренний карман куртки, проверяя, там ли документы: китайский паспорт,
французский вид на жительство и кредитная карточка. И наконец бегло и как бы
невзначай проводил рукой пониже спины, нащупывая бугорок - потайной карман в
трусах; там, в самом надежном, укромном и теплом местечке была припрятана
изрядная сумма - десять тысяч долларов наличными.
Около полуночи люминесцентные трубки погасли. В переполненном вагоне
все спали, только четыре заядлых картежника сидели на полу у двери в туалет,
под тусклой синей лампочкой; шла лихорадочная, азартная игра, купюры то и
дело переходили из рук в руки. Фиолетовые тени плясали по лицам игроков, по
прижатым к груди веерам карт, длинными языками отпрыгивали от
перекатывавшейся взад-вперед банки из-под пива. Мо завинтил колпачок на
ручке, положил тетрадь на
откидной столик и перевел взгляд на красотку, которая наконец сняла
очки и в темноте накладывала на лицо голубоватый крем - делала увлажняющую
или питательную маску. "Какая кокетка, - подумал Мо. До чего же изменился
Китай!" Время от времени женщина наклонялась к окну, гляделась в него, как в
зеркало, и то стирала избыток крема, то прибавляла еще мазок. Маска ей очень
шла, придавала что-то таинственное, роковое. Закончив, она замерла, не
отрывая глаз от своего отражения. Вдруг встречный поезд прошил окно
световыми очередями, и Мо увидел, что женщина беззвучно плачет. Слезы
стекали из уголков глаз вдоль крыльев носа, оставляя бороздки-зигзаги в
голубоватом слое крема.
Постепенно сплошная зубчатая стена гор и бесконечные туннели сменились
темными рисовыми полями и спящими деревушками, разбросанными по огромной
равнине. Показалась освещенная фонарями одиноко стоящая кирпичная башня без
окон и дверей (какой-то ангар или остатки разрушенного монастыря?). С
театральной торжественностью надвигалась она на Мо, открывая его взорам
надпись огромными черными иероглифами на глухой беленой стене: "Лечение
заикания. Гарантия качества". (Кто давал гарантию? Где и как лечили заик? В
этой башне?) Перпендикулярно странной надписи шла приделанная к стене ржавая
железная лестница, она вела на самый верх и вычерчивала на белом фоне
палочки-ступеньки. По мере приближения иероглифы разрастались, пока наконец
один из них не занял собою все вагонное окно, словно влезая в него;
казалось, еще немного - и прямо по носу господина Мо проедется ржавая
лестница, которая, при всей своей устрашающей величине и опасной близости,
не могла не взволновать душу всякого верного последователя Фрейда своей
мощной эротической символикой.
Мо же в эту минуту пережил в ночном поезде такое же потрясение, как
двадцать лет назад (говоря точнее, 15 февраля 1980 года) в шестиметровой
комнатке с нарами в несколько ярусов, восемь обитателей которой терпели
холод, сырость и неизбывную вонь: острый запах помоев и лапши моментального
приготовления, от которого щипало глаза и которым до сих пор пропитаны