"Би Сяошэн. Цвет абрикоса " - читать интересную книгу автора

творением.
Напомним читателю известные строки Б. Пастернака:

Как я трогал тебя! Даже губ моих медью
Трогал так, как трагедией трогают зал.
Поцелуй был, как лето. Он медлил и медлил,
Лишь потом разражалась гроза.

Любовь здесь воспринята как сопереживание сродни восприятию
классической трагедии. И вместо банального "жаркого" поцелуя сказано "как
лето" - знойное лето, когда неожиданно небосвод вмиг оказывается укутан
тучами. В принципе это старая метафора, известная разным культурам, в том
числе и китайской. В Китае выражение "облака и дожди" было синонимом
любовного соединения. Это образ с архаическим подтекстом: в глубокой
древности шаманки, если случалась великая сушь, должны были испрашивать у
неба дождя. Случалось, их приносили в жертву - оставляли на солнцепеке или
предавали огню. Считалось, что они превращаются в тучи и становятся
непременными спутницами горных вершин. Символика пика горы, воздетого к
небу, общеизвестна - это фалл; облако символизировало женскую ипостась.
Любовь в литературе и искусстве изображалась всегда и по-разному. Это
зависело от концепции человека и жизни. Конфуцианцы, подчиняя человека и его
жизнь строгой регламентации, изгнали чувство из литературы, поэтому в
классической поэзии нет темы любви к женщине.
В противоположность конфуцианству даосизм (система, близкая к. теософии
природы), обращая особое внимание на женскую и мужскую основы природы
(отношения инь-ян, Тьмы-Света или женского и мужского начал), придавал
особое значение соитию как природному акту. Даосы видели в сексе средство
продления жизни, для чего они заботились об укреплении плоти.
Даосы уделяли большое внимание укреплению тела, что достигалось
физическими упражнениями, в особенности дыхательной гимнастикой (так
возникли оздоровляющие системы вроде "цигун"), и принятием разных эликсиров
и снадобий. В китайской мифологии известен образ Стрелка И, который
отправился к богине Си-ванму, Матушке-царице Запада, и выпросил у нее
эликсир бессмертия. Мысли о бессмертии не оставляли китайцев, и среди
средств достижения его общению с женщиной отводилось значительное место в
жизни китайских императоров, для чего те держали огромные гаремы. Известно
высказывание У-ди (II-I вв. до н.э.), императора династии Хань: "Можно три
дня провести без пищи, но нельзя и дня прожить без женщины". Оно говорит
также и о том, что император был лично ответствен за благополучие империи, и
ее урожаи в частноности, поэтому его сексуальная сила была символом
воспроизводящей силы природы. Концепция секса, выросшая из магической
практики даосизма, подразумевала как раз оздоровительную и благую сторону
секса. Одновременно конфуцианцы твердили о пагубе порока, который в
состоянии разрушить царства и уничтожить царствующий дом. Последняя
концепция вызвала к жизни галерею образов блудодеев - императоров и
императриц, повинных в гибели царств. Так была понята и интерпретирована
конфуцианцами прельстительная сила женской красоты.
Роман "Цвет абрикоса" несет в себе отголоски всех этих тенденций, четко
обозначенных в традиционной культуре. Но, взяв многое из традиционной
культуры, автор создает свой тип рассказа "об утехах любви", свой тип