"Евгений Сыч. Ангел гибели" - читать интересную книгу автора

черные старались не связываться с ним. Их добыча все равно превосходила
Юркину, потому что они были мобильнее, везде успевали первыми. А увидев
Юрку, в крайнем случае, без излишних разговоров выпускали из когтей
прихваченную душу и сматывались по своим черным делам.
Несколько раз попадались Юрке белые ангелы, точнее, розовые. Но то были
настоящие небожители: спокойные, уверенные в себе. Души они принимали,
будто собирали яблоки в осеннем южном саду. С Юркой в контакт не вступали.
Юрка попробовал раз заговорить с ними, но почувствовал такой космический
холод, что общаться с соратничками зарекся.
Битые Юркой черные порой грозились напоследок: дескать, прижмем тебя в
узком месте, перышки-то пообтреплем. Юрка на их угрозы плевал. Он
хулиганов и в детстве не боялся, а с тех пор как род войск для себя
выбрал, и подавно. Как оказалось, выбрал он тогда не только род войск, но
и судьбу, только ведь знать своей судьбы никому не дано. А вот то, что
угроза - любимое средство слабых, он всегда помнил. Сильные до угроз не
снисходят.
Однажды, ринувшись на зов. Юрка обнаружил, что вопль исходит из узкого
отверстия в земле - шахты. Метались поверху скелеты, причем угадывались в
них люди во плоти - Юрка уже заметил, что в моменты волнения или отчаяния
люди как бы проявляются, только разговаривать с ними бывает некогда, не до
того - спасать надо. Юрке нравилось считать себя "скорой помощью", хотя
правильнее было бы именоваться похоронной командой, командой из себя
одного. Спасать живых он не мог. Он только отбирал, выхватывал души из
черных когтей, уповая на вечность и абсолют. Зло убивало, а он -
сотрудничал со злом, да, сотрудничал, раз не мог вернуть их к жизни. И от
мысли об этом временами у ангела опускались крылья.
Можно было, наверное, не лезть в шахту, а подождать, когда души вылетят
наружу, и тогда уже спасать, но Юрка увидел черную тень, скользнувшую в
ствол, и нырнул следом, не задумываясь. И зря - там, в тоннеле, его и
прижали. Четверо на одного. Детская драка на кулачки. Черные были верткими
и жилистыми. Подземье для них - дом родной. Можно было вырваться в небо,
но Юрка не собирался уступать бесславно поле боя. Свалка получилась
бездарная: в узком пространстве не развернуться, а четверо всегда сильнее
одного. На открытом месте Юрка бы с ними иначе разговаривал. Только
успевал он сгрести одного, как трое цеплялись по-бульдожьи. В конце концов
схватились за крылья, выламывая, а один стал старательно, с оттяжкой
лупить по ребрам. Юрка задохнулся от негодования. Он готов был сдохнуть,
но не уступить, во второй раз сдохнуть. И поэтому, решившись, щелкнул
мечом.
Пламя рванулось - какая там зажигалка! - будто молния. Юрка крутанулся
на каблуках, очерчивая зону гибели, и опять, во второй раз, услышал он
стон земли. Стены шахты сдвинулись, сверху загрохотали тяжелые камни.
Казалось, меч пропорол мешок, в котором все эти глыбы лежали до случая.
Гнулись, треща, крепи, ломалось и рвалось сложное шахтное оборудование.
Земля дышала и качалась. Знакомое по прошлой жизни чувство ужаса охватило
Юрку и сразу покинуло, уступив место тоске. Кажется, он опять сделал
что-то не так: злобный хохот настиг его снизу, сквозь стоны земли. Юрка
шарахнулся вбок, в горизонт, к заваленному стволу. Пробросился вверх. Он
слышал команды по громкой связи, кто-то плакал в телефон, и плач этот,
преобразованный мембраной, он тоже слышал.