"Колин Таброн. К последнему городу " - читать интересную книгу автора

На вершине холма напротив он заметил фигуру Камиллы. Она казалась
крошечной на фоне глубокого ущелья. Он не мог разобрать, что она делает.
Свет в руинах начал меркнуть. Роберт убрал блокнот, и напряжение во всем
теле тут же спало. Он заметил на небе первые звезды. Вот, подумал он, об
этом спокойствии он совсем забыл. Он пообещал себе обратить на него
внимание. Пусть пейзаж сам заговорит о себе. Нужно просто слушать. Он
нагнулся и лениво, почти капризно посмотрел на темнеющий Апуримак, на его
сложные изгибы вокруг скал, в ожидании простых предложений для его описания.
Он подумал: "Это должно произойти совершенно безболезненно и просто. Это не
имеет никакого отношения к оригинальности. Это, скорее, похоже на перевод.
Просто слушай".
Но, слушая, он чувствовал полную беспомощность. Он уже очень устал, и к
нему ничего не приходило. Даже когда он думал об инкских руинах, к нему в
голову лезло только самое очевидное: повторение одного и того же
архитектурного мотива, обожествление природы. Может быть, он слишком привык
иметь дело с фактами, поэтому в этом забытом городе он видел только их. Его
воображение умерло. Зачеркивая описания в своем блокноте, Роберт обратил
внимание на свои руки, усеянные красными точками от укусов москитов: как
напрягаются его вены, как застывают сухожилия в кожаных мешочках. Они вдруг
показались ему слишком старыми, чтобы начинать заново.
Он не пощадил ничего, что сегодня написал. Под всем этим он со злостью
написал: "Значит, я ни к черту не гожусь".
Этой ночью он услышал, как Камилла что-то поет во сне. Это был
приглушенный, скрипящий звук, но он уловил ритм и смог разобрать несколько
слов. Эта песня была для них счастливым символом, они оба помнили ее. Она
отметила их счастливое воссоединение в поезде лондонского метро. В темноте
палатки он видел мешки у нее под глазами, в то время как ее губы двигались в
такт мелодии.
Он сразу же заметил эту женщину. Она была очень молодой. На ней было
летнее платье без рукавов. Она стояла в переполненном вагоне, держась одной
рукой за поручень, и из проймы платья выглядывала ее небольшая грудь.
Навязчивая идея, что она ему знакома, сильно отдавала обычным желанием.
Ее серые глаза на фоне смуглой кожи были очень похожи на его
собственные. В ее глазах был мягкий блеск. Вы запомните их даже тогда, когда
весь ее образ уже сотрется из вашей памяти. Но она все еще не обращала на
него внимания. Позже он подумал, что именно эти глаза - глубокие и немного
печальные - привязали его к ней. В шумной суете, среди его коллег она была
островком спокойствия, чье обычное, дразнящее "Ты думаешь, это действительно
так?" много лет защищало его.
Девушка была полностью погружена в свои мысли. Только в переполненной
подземке, думал он, вы можете оказаться в футе от подмышки прекрасной
незнакомки. Но мысль о том, что это была не совсем незнакомка, все еще не
оставляла его. В конце концов, в его памяти всплыли ее руки - у нее была
родинка между большим и указательным пальцами. В последний раз он видел ее
шесть лет назад, когда детство еще не покинуло ее лицо и тело. Потом ее
родители переехали из его района в Кенте, и он забыл о ней.
И все-таки даже сейчас он не был полностью уверен в своей догадке,
поэтому он спокойно встал рядом с ней и стал напевать глупую песенку из
детства: