"Антонио Табукки. Утверждает Перейра " - читать интересную книгу авторазапутался и начал злиться, злиться главным образом на себя, зачем нужно было
звонить незнакомому человеку и тем более заводить с ним разговор о таких тонких, можно сказать сугубо личных, вопросах, как душа и воскресение плоти. Перейра, утверждает он, пожалел об этом звонке и уже собирался повесить трубку, но тут, сам не зная почему, пересилил себя и продолжил разговор, сказав, что его зовут Перейра, доктор Перейра, что он возглавляет отдел культуры в газете "Лисабон", которая, конечно, всего-навсего вечерняя газета, словом, не может пока что тягаться с другими столичными газетами, но он уверен, что рано или поздно и она обретет свое лицо; правда, до сих пор "Лисабон" печатал только светские новости, но уже принято решение, и начиная с субботнего номера в их газете будет страница культуры; редакция пока еще не укомплектована, и ему, Перейре, нужен внештатный сотрудник, который бы занимался одной определенной темой. Перейра утверждает, что господин Монтейру Росси сразу оживился и затараторил, что готов сегодня же явиться в редакцию, он говорил также, что работа его интересует, любая работа, потому что после окончания университета, увы, приходится обеспечивать себя самому и работа ему очень нужна, но Перейра предусмотрительно отговорил его приходить в редакцию, сказав, что пока этого делать не стоит, а лучше встретиться где-нибудь в городе. Он сказал именно так, утверждает Перейра, потому что не хотел приглашать незнакомого человека в обшарпанную комнатушку на улице Родригу да Фонсека с хрипящим, как в приступе астмы, вентилятором и пропахшую кухонным чадом, поднимавшимся от консьержки, сущей мегеры, которая смотрела на всех с подозрением и только и делала, что стряпала. И потом, ему не хотелось, чтобы кто-то посторонний узнал, что всю редакцию отдела культуры в газете конуре от жары и тесноты; короче, он предложил, утверждает Перейра, встретиться в городе, и тот, Монтейру Росси, согласился: хорошо, сегодня вечером в ресторане на Праса да Алегрия большой народный праздник, танцы, песни, гитары, меня пригласили спеть им что-нибудь неаполитанское, я, знаете ли, наполовину итальянец, хотя неаполитанского диалекта не знаю, но, так или иначе, хозяин заведения оставил для меня столик на улице, на нем будет карточка с моим именем, как вы смотрите на то, чтобы встретиться там? Перейра, утверждает Пе-рейра, согласился, повесил трубку, вытер пот, и тут его осенила блестящая идея - открыть рубрику "Памятные даты" и, не откладывая, дать ее уже в субботний номер; и так вот, почти автоматически, может, потому, что в тот момент он думал об Италии, он вывел заголовок: "Два года назад скончался Луиджи Пиранделло". Затем, чуть ниже, сделал врезку: "Великий драматург показал Лисабону свою пьесу "Сон, а может быть, явь?". Было двадцать пятое июля тысяча девятьсот тридцать восьмого года, и весь Лисабон сверкал в синеве, овеваемый легким бризом с Атлантики, утверждает Перейра. 2 Перейра утверждает, что после обеда погода переменилась. Атлантический бриз внезапно прекратился, с океана сплошной стеной пошел туман, и город затянуло плотной, пропотевшей от жара пеленой. Перед тем как выйти из комнаты, Перейра посмотрел на градусник, который он купил на собственные деньги и повесил у двери. Термометр показывал тридцать восемь градусов. |
|
|