"Антонио Табукки. Утверждает Перейра " - читать интересную книгу автора

страницу культуры отвечаю я, в общем, велели мне действовать самостоятельно.
Самостоятельно, да, продолжал главный, но вам не кажется, что время от
времени следовало бы связываться со мной. Это было бы полезно и для меня,
сказал Перейра, потому что на самом деле я один и мне тяжело одному делать
культуру, а вы сказали, что культурой заниматься не хотите. А что ваш
практикант? - спросил главный редактор, вы же говорили, что будто бы взяли
практиканта? Да, ответил Перейра, но его статьи еще очень сырые, и потом,
никто из стоящих писателей пока что не умер, а сам он молод и попросился в
отпуск, наверное, поехал куда-нибудь на море, уже месяц как я не вижу его.
Так увольте его, доктор Перейра, сказал главный редактор, что еще делать с
практикантом, который не умеет писать и хочет отдыхать? Давайте дадим ему
шанс, отозвался Перейра, собственно, ему еще только предстоит научиться
ремеслу, у мальчика нет пока никакого опыта, пусть какое-то время еще
побудет в учениках. В этот момент разговора включился нежный голос сеньорины
Филипы. Прошу прощения, господин главный редактор, сказала она, вам звонят
из правительства, по-моему, что-то срочное. Хорошо, доктор Перейра, сказал
главный редактор, я перезвоню вам минут через двадцать, а вы пока
просыпайтесь, приходите в себя и возьмите немного соли под язык. Если
хотите, могу и я перезвонить вам. Нет, сказал главный редактор, мне надо
поговорить с вами в спокойной обстановке, когда закончу, позвоню вам сам, до
свидания.
Перейра встал и пошел принять быструю ванну. Он сварил себе кофе и съел
соленый крекер. Потом оделся и вышел в прихожую. Звонил главный редактор,
сказал он жене на портрете, такое чувство, будто он подбирается к добыче, а
ухватить не может, не понимаю, что от меня хочет, но вцепится обязательно, а
ты как считаешь? Жена на портрете улыбалась ему своей далекой улыбкой, и
Перейра понял ее: ну да ладно, послушаем, чего от меня хочет наш главный,
мне не в чем себя упрекнуть, по крайней мере по части газеты, единственное,
что я там делаю, - перевожу французские новеллы девятнадцатого века.
Он сел за стол в гостиной и решил, что напишет статью памяти Рильке. Но
если говорить начистоту, то в глубине души ему совершенно не хотелось писать
о Рильке, этот элегантный сноб, который вращался в высшем обществе, ну его к
черту, подумал Перейра. Он попробовал перевести несколько предложений из
романа Бернаноса, но это оказалось труднее, чем он предполагал, во всяком
случае поначалу, он только приступил к первой главе и еще не успел войти в
ритм повествования. В этот момент и зазвонил телефон. Здравствуйте еще раз,
доктор Перейра, послышался ласковый голос сеньорины Филипы, соединяю вас с
господином главным редактором. Перейра ждал несколько секунд, и потом низкий
и прерывающийся голос главного сказал: Итак, доктор Перейра, на чем мы
остановились? Вы говорили, что я заперся в своей редакции па улице Родригу
да Фонсека, господин главный редактор, сказал Перейра, но это помещение, в
котором я работаю, где я делаю культуру, я просто не представляю, что мне
делать у вас в газете, никого из журналистов я не знаю, я работал репортером
много лет назад и в другой газете, но вы же не захотели доверить мне
хронику, а поручили культуру, и с политическими обозревателями у меня нет
никаких контактов, не понимаю, что я буду делать, если стану приходить в
главную редакцию. Это все, что у вас наболело, доктор Перейра? - спросил
главный редактор. Извините, господин главный редактор, сказал Перейра, я не
имел в виду изливать вам душу, а хотел только высказать свои доводы. Ну
хорошо, сказал главный редактор, тогда задам вам один простой вопрос: почему