"Антонио Табукки. Утверждает Перейра " - читать интересную книгу автора

сердце, по подумал: ну и ладно. Потом поднялся по парадной лестнице
старинного дворца, в котором размещалась редакция "Лисабона", и поздоровался
с Филиной. Пойду доложу о вас, сказала Филипа. Необязательно, ответил
Перейра, сам доложусь, сейчас ровно пять часов, и господин главный редактор
назначил мне на пять. Он постучал в дверь и услышал голос главного
редактора, который сказал "войдите". Перейра застегнул пиджак и вошел.
Главный редактор загорел, очень хорошо загорел, очевидно специально сидел на
солнце в курортном парке. Вот и я, господин главный редактор, сказал
Перейра, я в вашем распоряжении, можете высказать мне все, что хотели. Все -
это еще мало, Перейра, сказал главный редактор, мы не виделись больше
месяца. Мы виделись на водах, сказал Перейра, и мне показалось, что вы всем
довольны. Отдых есть отдых, оборвал его главный редактор, не будем говорить
про отдых. Перейра сел на стул перед его письменным столом. Главный редактор
взял карандаш и стал крутить его на столешнице. Доктор Перейра, сказал он,
давайте перейдем на ты, если не возражаете. Как вам будет угодно, ответил
Перейра. Слушай, Перейра, сказал главный редактор, хотя мы знакомы не так
давно, с момента основания газеты, я знаю, что ты хороший журналист, почти
тридцать лет отработал репортером, знаешь жизнь и, надеюсь, поймешь меня
правильно. Попытаюсь, ответил Перейра. Ну так вот, сказал главный редактор,
последнего я от тебя не ожидал. Чего именно последнего? - спросил Перейра.
Панегирика в адрес Франции, сказал главный редактор, он вызвал большое
неудовольствие в кругах, с которыми мы считаемся. Какой панегирик? - спросил
Перейра с изумленным видом. Перейра, воскликнул главный редактор, ты
напечатал рассказ Альфонса Доде, в котором говорится о войне с немцами и
который заканчивается фразой "Да здравствует Франция!". Это рассказ
девятнадцатого века, ответил Перейра. Рассказ девятнадцатого века, да,
продолжал главный редактор, но все равно там говорится о войне с Германией,
а ты не можешь не знать, Перейра, что Германия является нашей союзницей.
Наше правительство не заключало никаких союзов, возразил Перейра, по крайней
мере официально. Оставь, Перейра, сказал главный редактор, сам подумай, если
не существует союзов, то существуют симпатии, большие симпатии, мы все
воспринимаем так же, как Германия, и во внутренней политике, и во внешней,
мы поддерживаем испанских националистов, так же как и Германия. Но со
стороны цензуры не было никаких возражений, попытался оправдать себя
Перейра, они спокойно пропустили рассказ. В цензуре сидят лопухи, сказал
главный редактор, невежды, главный цензор - человек, конечно, умный, мой
друг, но он не в состоянии самолично просматривать гранки всех португальских
газет, а остальные всего лишь чиновники, жалкие полицейские, которым платят
за то, чтобы они не пропускали крамольных слов вроде социализм и коммунизм,
они и не могли понять рассказа Доде, который кончается словами "Да
здравствует Франция!", мы сами должны быть бдительными, сами должны быть
осторожными, мы, журналисты, с нашим историческим и культурным опытом, сами
должны следить за собой. За мной и без того следят, утверждает, что сказал
на это Перейра, кто-то действительно следит за мной. Объясни мне, Перейра,
сказал главный редактор, что ты хочешь этим сказать? Я хочу сказать, что у
меня в редакции установили коммутатор, сказал Перейра, и теперь я не могу
никому позвонить напрямую, все звонки идут через Селесту, консьержку этого
дома. Но так делается во всех редакциях, возразил главный, если тебя нет на
месте, кто-то должен снимать трубку и отвечать вместо тебя. Да, сказал
Перейра, но Селеста - осведомительница и работает на полицию, я в этом