"Китайские народные сказки " - читать интересную книгу автора

отлить по приказу императора огромный колокол. Подобно Чжэнь-чжу эта девушка
была обожествлена как покровительница литейщиков колоколов, и в ее честь
воздвигли храм. В основу этих повествований легли древние представления о
необходимости принести в жертву человека, дабы умилостивить духов.
Сказ "Чжаочжоуский мост" повествует о Лу Бане, обожествленном
покровителе строителей и плотников. Он жил в период между VIII и V веком до
нашей эры и прославился как искусный мастер. Впоследствии вокруг его имени
стали циклизоваться многочисленные рассказы о чудесном умении изготовлять
вещи из дерева и строить затейливые здания. В сочинении VIII века
рассказывалось, например, о том, как Лу Бань смастерил деревянную птицу, сел
на нее и улетел на небо. В сказах Лу Бань выступает как герой, научивший
людей применять пилу, навешивать в домах двери и многому другому. Его образ
напоминает древних мифических героев-первопредков, которым приписывалось
добывание различных "культурных" благ и изобретение таких жизненно
необходимых вещей, как очаг или письменные знаки. Лу Бань - герой уже более
позднего, не мифологического времени, приписанные ему открытия не носят
такого первостепенного характера, часто это просто сказочное объяснение
происхождения какого-либо архитектурного памятника.
После сказов мастеровых в книге помещены легенды искателей жэньшэня.
Жэньшэнь был известен китайцам давно. Самым ценным считался дикий корень,
который изредка находят в Маньчжурии, в окрестностях гор Чанбайшань.
Спасаясь от голода, в частые неурожайные годы крестьяне-шаньдунцы уходили в
глухие тогда северо-восточные земли, мечтая найти драгоценное растение и
выгодно продать его. Ходили целыми артелями, иногда месяцами блуждали в
горах, не находя подчас ничего. По вечерам или в ненастную погоду, сидя в
шалаше, искатели предавались мечтам о чудесных тысячелетних корнях. Тогда
же, видимо, и складывались поэтические легенды. В основе их лежали
многочисленные поверья, связанные с этим удивительным растением, корень
которого напоминает фигуру человека. Китайцы, например, считали, что большие
старые корни стерегут тигры, змеи или красные волки. Они приписывали птичке
банчуйняо чудесное свойство - указывать людям, где растет "человек-корень".
Старые корни наделялись способностью исчезать, как только их находили и
хотели выкопать люди. Они, как считали искатели, не просто исчезали, а
превращались то в торговца, то в женщину, то в корову, и уходили, чтобы
потом опять возвратиться в землю на старое место. В одной легенде даже
рассказывается, будто корешки жэньшэня превратились в артистов и давали
представление в уездном городке в Маньчжурии. Эта вера в способность
растений к перевоплощению восходит к древним анимистическим представлениям и
вере в оборотней.
В поверьях искателей целебного корня было много архаических черт, в
частности, табу на название самого растения. Считалось, что нельзя называть
корень его настоящим именем, иначе-де искателю не будет удачи и найденное
растение уйдет от него. Вместо слова "жэньшэнь" полагалось говорить
"банчуй", что значит "палка", "батог". Также нельзя было произносить
названия диких зверей. Тигра звали "шаньшэнье" - "господин горный дух", а
волка почему-то Чжан Сань - Чжан Третий. С этими же архаическими чертами мы
сталкиваемся и в легендах ("Жэньшэнь-оборотень" и "Царь-удав").
В сказке-легенде о царе-удаве отразились очень древние в своей основе
представления об очищении земли от страшных чудовищ. Такие рассказы у
китайцев некогда связывались с образом мифического стрелка И, который