"Владимир Германович Тан-Богораз. У Григорьихи " - читать интересную книгу автора

неодобрительно покачивал головой, но глаза его смеялись. Его тешило забавное
сопоставление между собаками и их хозяевами.
Мне самому было смешно, хотя я и сознавал, что проклятый старик
рассказывает свою сказку в пику главным образом мне.
-- Тогда прежние битые стали гневаться за удары! -- продолжал Йэкак,
подмигивая. -- Начали войну!.. Ух! Мы не знали, что они обидятся. Наши били
собак, а они стали народом, захотели отомстить... Таким образом, началась
война между племенами.
Таково было оригинальное объяснение начала чукотско-русских войн,
услышанное мною из уст старого бродяги на реке Погиндене, в тесных пределах
чукотского полога.
-- Тогда началась война между племенами! -- повторил Йэкак: -- Пришёл
Якунин, огнивный таньг, одетый железом, худо убивающий. Оттого худо
убивающий, -- кого поймает, худо убивает: мужчин, повернув вниз головой,
разрубает топором по промежности; женщин раскалывает пополам, как рыбу для
сушения. Пришёл Якунин, стал истреблять народ. У него приёмыш из кочевого
племени, проворный, приносящий пищу, быстроногий... На бегу догоняет дикого
оленя, убивает ножом, вывалив внутренность, хватает за заднюю ногу,
вскидывает вверх, так прямо приносит домой. Якунин, худо убивающий,
истребляет народ, собрал целые возы шапок, шапки убитых, двадцать возов
отправил Солнечному Властителю; говорит: "Больше нет оленных людей! Всех
истребил!". Говорит Солнечный Властитель: "Ещё в траве много птичек
прячется!.." -- "Покончу и их! Дайте большое ружьё (пушку)!.." -- "Смотри,
как бы самого тебя не убили!.." -- "Пустое!.." Взял большое ружьё, унёс с
собою, ходит, ищет жителей, истребляет. Люди бежали из внутренней страны к
морю, но таньги следовали сзади и истребляли отстававших. Оленные люди
добежали до края земли, поселились под утёсом, под крутыми скалами, но
таньги взобрались на утёс и, скатывая сверху камни, разбили укрепление и
истребили многих. На земле Нэтэн поставили на морском берегу, под нависшим
утёсом, другую крепость. Сверху туда нельзя скатить камни. Таньги взошли на
утёсы, но ничего не могут сделать. Камни перелетают через границу
жительства. Пошли таньги по ущелью, ища прохода. Впереди идёт Якунин, одетый
белым панцирем, подобный белой чайке, с длинным копьём в руках. У входа в
узкое ущелье молодой Эыргын пьёт воду из деревянной чаши. "Пей
хорошенько, -- говорит Якунин. -- Больше ты не будешь пить на этой
земле!.." -- "Посмотрим!" -- говорит Эыргын. Поднял Якунин копьё, прыгает
вверх, как до вершины лиственницы, машет копьём... "Кто, кто выйдет
сразиться с казацким начальником?" Богатырь Нанкачгат: "Я выйду на
испытание!.." Встретились двое -- Якунин, одетый белым железом, подобный
белой чайке; Нанкачгат, обшитый кожею. Острие копья Якунина длиною в локоть;
у Нанкачгата -- такой же длины. Солнце обошло кругом неба, ещё сражаются.
Копьё Якунина стёрлось до обуха, язык у Нанкачгата свешивается до плеча...
Люди вокруг стоят, смотрят. У Эыргына деревянный лучок, стрелка из китового
уса. У Якунина на лице железо, только для глаз две дыры. Выстрелил Эыргын
китоусовой стрелкой, попал Якунину в глаз. Облился кровью Якунин, сел на
землю, оперся локтем об землю. Бежали другие таньги. Множество людей
приступает к нему; ещё убивает, ибо силён. У Эыргына ножик из китового уса.
Ударил китоусовым ножом между швов панциря. Повалился Якунин навзничь. Ещё
жив. Схватили его. Говорят: "Ты жестокий, худо убивающий! У нас нет топоров.
По крайней мере медленно умертвим тебя..." Развели огонь. Жарят его на огне,