"Владимир Германович Тан-Богораз. На реке Росомашьей " - читать интересную книгу автора

удивлением, которое каждую минуту возрастало. Етынькэу поочередно смотрел то
на мои губы, то на бумагу.
-- Где ты их видишь? -- спросил он наконец.
-- Разве это похоже на людей? Где нос, где глаза, где ноги?
-- Ого! -- говорил Амрилькут. -- Разве один Такэ? Эта тетрадь знает всех
жителей. Хороший пастух! Забрал всё стадо к себе и стережёт, не отпуская.
И он указывал на мои списки с таким уверенным видом, как будто ему была
в точности известна каждая подробность их содержания. Он уже готовился
раскрыть рот, чтобы потребовать перечисления имён другой семьи, но одна из
голов, торчавших из-под входной полы, неожиданно помешала ему.
-- Мы тебя не знаем и никогда не видели! -- сурово заговорила голова,
обращаясь ко мне. -- Где мог ты увидеть наши имена и имена наших детей?
-- Во сне! -- отшутился я. -- А ты кто такой? -- прибавил я с невольным
любопытством.
Голова стала ещё мрачнее, и внезапно из-под меховой драпировки выползло
массивное туловище и, раздвинув двух ближайших соседей, пододвинулось ко
ине.
-- Ты смеёшься надо мной! -- заговорил мой вопрошатель. -- Я --
Авжольгин, сын Такэ. Ты только что назвал моё имя, а теперь говоришь так,
будто не знаешь меня совсем!..
Действительно, я встретил старого Такэ несколько дней тому назад на
соседнем стойбище и из его уст записал имена его домочадцев, но я не имел
никакого понятия о том, что прямо предо мной торчит голова его сына.
-- Зачем ты записываешь имена маленьких детей? -- продолжал
Авжольгин. -- От этого может быть вред!..
Я хотел начать длинное и утомительное объяснение, но приятели мои,
слышавшие его уже несколько раз, не дали мне раскрыть рта.
-- Ты чего? -- напустились они на вопрошателя. -- Разве этот плох? Этот
хорош!.. Это не ко вреду! Это для жизни, это для счастья! Русский род желает
узнать имена здешних жителей, всех -- и женщин и детей... Он хочет узнать,
сколько кому нужно посылать товаров: чаю, табаку и тканей!..
Последнее соображение было, впрочем, произведением их собственной
изобретательности.
Авжольгин замолчал. Я опять стал перелистывать списки. Митрофан,
сидевший у входа, возбудил неожиданный вопрос.
-- А что? -- спросил он меня. -- Тылювию-то как записал: мужчиной или
женщиной?..
Я действительно затруднился, какую отметку сделать против имени
"превращённой" в графе о поле.
-- А ты как думаешь? -- обратился я полушутя к Етынькэу за разрешением
недоумения.
-- Ко! -- тотчас же ответил Етынькэу. -- Я не знаю!.. Похожа на
женщину!..
-- А почему у ней усы на верхней губе? -- насмешливо возразил
Митрофан. -- Ты разве не видал?..
-- Коккой! -- со страхом ответил Етынькэу. -- Я не приглядывался. Для
меня великий страх смотреть на такое лицо.
-- Отчего страх? -- беспечно возразил Митрофан, тряхнув головой. -- Я не
боюсь!
-- Не говори! -- сказал Етынькэу, понизив голос -- Вот моего старшего