"Дженет Таннер. Возвращенный рай " - читать интересную книгу автора

Он ехал медленнее обычного, голова его была забита другим, а быстрая
езда даже на этих спокойных дорогах требовала предельной собранности.
Реакция матери не очень-то отличалась от того, что он и ожидал - почему
вдруг она станет менять свои привычки и начнет сейчас обсуждать с ним такие
вещи, которые прежде решительно отказывалась затрагивать? Но все же он был
разочарован. Зная о ее ненависти к нацистам, и в частности, к этому
конкретному фашисту, он надеялся, что она отбросит привычную сдержанность,
едва прослышит о возможности предать наконец-то суду фон Райнгарда за его
преступления. Понятно, думал Ги, ей бы хотелось, чтобы восторжествовала
справедливость. Не освободит ли это ее от теней прошлого? Но, похоже, она
этого не хочет. Даже перспектива отмщения не побудила ее выдать свои тайны.
Ну, что же, во всяком случае, он о своих намерениях сказал ей - что он
согласится заменить Билла на его прежней работе в Карибском регионе, если
ему ее предложат, и сам уже посмотрит, что это за немец. Он не стал бы
начинать ничего подобного, не сказав ей. Не важно, одобряет она его
намерения или нет. Характеру Ги было присуще действовать в открытую, ничего
не утаивая. Он надеялся на ее помощь - видит Бог, такая помощь нужна ему -
но она отказалась. Так что, ему, чтобы установить личность немца, придется
собирать улики и вещественные доказательства в другом месте. Он был уверен,
что дедушка поведет себя совсем иначе. Ги поедет во Францию и переговорит со
своими французскими сородичами. Он в любом случае собирался так поступить.
Отказ Кэтрин помочь просто делал это более необходимым, вот и все.
Но почему она так ревниво охраняет тайны прошлого? Он этого не понимал.
И никогда не мог понять. В других случаях она была такой же открытой и
чистосердечной, как и он, и не пыталась укрываться от неприятных вещей и
суровой действительности. Просто для нее эта область была закрыта на замок
и, кажется, ничто не заставит ее приоткрыть дверь.
Ги тяжело вздохнул. Ему не хотелось расстраивать мать, но решение свое
он принял и теперь не успокоится, пока не выяснит, является ли немец, о
котором рассказал ему Билл, действительно Отто фон Райнгардом. Так что
теперь все другие соображения следует отбросить.

3

Лучи скупого зимнего солнца пробивались сквозь голые ветви тополей,
окружающих замок, согревая бледные каменные стены и тускло-красную крышу.
Солнце освещало три ряда незакрытых ставнями окон и отбрасывало нечеткие
тени от двух башенок, которые сторожили старинное здание, родовой дом де
Савиньи, бывший центром деревни того же названия.
Барон Гийом де Савиньи сидел в кабинете на первом этаже за своим
массивным письменным столом, поднимал голову от бухгалтерских книг,
разложенных перед ним, чувствуя, как льющиеся через оконное стекло
рассеянные солнечные лучи приятно согревают его высохшую как пергамент кожу.
Слабая улыбка играла на его некогда свежих и сочных губах. Он повернулся
лицом к солнечным лучам. Как приятно ощущать их. Он любил тепло, и теперь
ему всегда казалось, что зимой в замке холодно. Центральное отопление и
камины, установка которых обошлась в огромную сумму, обогревали только жилые
помещения. В остальной своей части замок и теперь оставался прохладным, весь
во власти сквозняков. Конечно, раньше он этого не замечал. В молодости он
презрительно относился ко всем, кто жаловался, когда теплое лето в Шаранте