"Дженет Таннер. Возвращенный рай " - читать интересную книгу автора

сменялось холодными зимними ветрами и даже сильными заморозками. Теперь, в
свои восемьдесят пять, он относился к этому иначе. Холод, от которого раньше
он отмахивался, пробирал до костей и усиливал боль от артрита в бедре,
последствия падения в юности с лошади. Ныне он со страхом встречал время,
когда на тополях, которые почти скрывали замок, и на деревьях грецкого ореха
в долине листья начинали менять свой цвет. Хотя для своего возраста он еще
себя чувствовал удивительно хорошо, Гийом всегда с некоторой грустью задавал
себе вопрос, увидит ли он следующую весну, когда деревья снова покроются
нежной зеленью.
Правда, такая мысль всегда была мимолетной. Гийом де Савиньи не
относился к числу излишне восприимчивых людей. Он умел наслаждаться
комфортом, но высоко ценил не только тепло и пуховые перины, хорошую пищу и
бокал коньяка собственного производства, а еще и душевный комфорт.
Расстраиваться из-за неудач, считал он, - пустая трата времени, и сам
обладал способностью оставлять без внимания обстоятельства и события,
которые могли бы поколебать его замечательное душевное равновесие. Если
что-нибудь не получалось, это всегда его расстраивало, почти оскорбляло, что
судьба может быть такой несправедливой и играть с ним злые шутки. Но вскоре
он мысленно примирял себя с несчастьем, каким бы оно ни было, и его жизнь
продолжалась, как и прежде. Эта черта характера, по мнению Гийома, была его
сильнейшей стороной, хотя некоторым она казалась слабостью. Как бы там ни
было, в личном плане это, несомненно, помогало ему сносить удары судьбы и,
возможно, способствовало отличному здоровью как физическому, так и
душевному. Он отодвинул от стола кресло красного дерева с сочно-зеленой
кожаной обивкой и, медленно поднявшись, подошел к окну. Сухощавый человек
среднего роста в твидовом костюме, видевшем лучшие дни. Дело не в том, что
Гийом не мог себе позволить потратиться на гардероб-деньги никогда не
являлись проблемой для семьи де Савиньи. Ему просто было удобнее в старой и
привычной вещи, как это бывает со многими богатыми людьми, которые не видят
смысла в излишних расходах. Костюм был все еще в приличном состоянии. Его
жена Луиза, сохранявшая стиль и шик настоящей парижанки, всяческими уловками
пыталась заменить его на новый, но Гийом - спокойный и безмятежный в обычное
время - мог становиться упрямым, как бык. Ему нравился этот костюм, ничего
плохого в нем не было. Он мог носить его с любой рубашкой. Чем теплее вещь,
даже если она слегка потерта, тем лучше. А если Луизе это не нравится - хуже
для нее.
Окна кабинета выходили на широкий мощеный передний двор, где летом
журчал фонтан. Сейчас, зимой он был отключен, а венчавшая его резная нимфа
из камня, безучастно смотрела вниз на покрытые лишайниками камни. За
передним двором протянулись лужайки с аккуратно подрезанной зеленью и
въездная дорога, окаймленная высокими стройными кипарисами и серой полосой
прорезавшая зеленые лужайки, и полоса парка в полмили шириной, которая
отделяла замок от главной дороги, ведущей в деревню. Этот вид, который
никогда не надоедал Гийому, символизировал собой незыблемость традиций
семейства Савиньи. Уже более пяти столетий стены замка служили укрытием его
роду и связывали воедино всю общину, зависевшую от де Савиньи. Замок пережил
революцию и две мировые войны, и Гийом надеялся и верил, что он простоит и
следующие пять столетий. И даже тогда де Савиньи будут продолжать жить
здесь, ухаживать за поместьем производить коньяк, перегоняя его из
винограда, выращенного на собственных плантациях, и под названием "Шато де