"Дженет Таннер. Возвращенный рай " - читать интересную книгу автора

- Вот как? А когда война кончится и немцев вытурят вон, какая жизнь
будет нам уготована тогда? Сможешь ли ты примириться с совестью, зная, что
умиротворял врага - сотрудничал с ним?
- Мы все хотя бы останемся в живых! - резко ответил Шарль. -
Задумывалась ли ты над тем, что случится, если мы начнем их доводить,
Катрин? Ведь пострадаешь не ты одна. Пострадает и Ги. Подумай хотя бы о нем.
А если ты не хочешь думать, что же ты за мать?!
При упоминании о сыне щеки Кэтрин вспыхнули.
- Не втягивай сюда Ги!
- Но разве тебе непонятно, что он давно втянут? Нацисты не считаются ни
с детьми, ни с кем другим.
- А как же ты тогда можешь принимать у себя за обеденным столом одного
из подобных типов?
- Генерал фон Райнгард - солдат, который волею судеб руководит этим
регионом. Он не гестаповец и не эсэсовец. Те - настоящие дьяволы. Да и
некоторые наши люди в полиции Виши не лучше, должен признать к своему стыду.
- Типичные французы, - вырвалось у Кэтрин негромко.
- Что ты сказала? - жестко спросил он. Его терпение, наконец, лопнуло.
Она не ответила, опять почувствовав острый укол совести, понимая, что
говорит не то и занята обдумыванием таких вещей, о которых ей не следует и
думать. Но ее разочарование было таким глубоким, что она не могла заставить
себя молчать. Она полюбила Францию так же, как полюбила Шарля, и оба ее
подвели. Она просто не могла перенести, что люди, которые ей дороги и
которых она уважает, заискивают перед врагом.
Коллаборационисты встречались повсюду, деревенские девушки заигрывали с
солдатами, деловые люди грели руки на сделках с ними, а де Савиньи принимали
у себя их как достойных людей. Шарль объяснял это инстинктом самосохранения,
а Кэтрин находила такое поведение унизительным. Она скорее погибнет, думала
Кэтрин, чем покажет, что примирилась с их господством. Так она по крайней
мере сохранит самоуважение.
Шарль холодно взирал на нее. Она тоже смотрела на него и как будто
видела незнакомца.
- Мне стыдно, Шарль, - наконец тихо сказала она. - И тебе тоже должно
быть стыдно.
На мгновение в его темно-голубых глазах сверкнул гнев, и она подумала,
не ударит ли ее муж. Пока что он этого не делал, хотя она замечала, что во
время наиболее горячих ссор у него сжимались кулаки. Но во всем бывает
первый раз. Он так часто повергал ее в шок, почему бы не переступить грань?
Кэтрин подумала, что даже лучше, если б он ее ударил. Во всяком случае,
пощечина - мужская реакция, а бесхребетное заискивание больше напоминало ей
запуганных старушек, умоляющих о пощаде.
Но Шарль не ударил ее, а просто с усталым видом отвернулся.
- Больше я ничего не скажу, Катрин. Вижу, что говорить бесполезно. Но
умоляю тебя, подумай о том, что ты делаешь. Если тебе все равно, что будет с
тобой или тем более со мной, подумай о Ги. А теперь я иду одеться к обеду.
Если тебе небезразличен наш сын, то ты сделаешь то же самое.
Он резко повернулся и вышел из гостиной. Кэтрин немного постояла,
преодолевая в себе порыв схватить одну из драгоценных антикварных вещиц и
запустить ему вслед. Потом, когда ее гнев начал проходить, на нее навалилось
чувство одиночества, мутное и пенистое, как гребень набегающей волны, ее