"Дженет Таннер. Возвращенный рай " - читать интересную книгу автора

глаза застилали безотрадные слезы.
Она ничего не могла сделать. Ничего. Она оказалась в западне со своим
маленьким сыном, а тюремщиками были не только нацисты, но также ее
собственный муж и вся его семья. Разве хватит ее сразиться с ними со всеми?

- Папа, Катрин отказывается обедать с нами, - сообщил Шарль.
Гийом, сидевший за письменным столом, поднял голову, увидел в дверях
сына и почувствовал обычное в его присутствии раздражение.
- Что ты этим хочешь сказать - "она отказывается обедать с нами"?
- Только это. Она сказала, что не сядет за один стол с фон Райнгардом,
и, думаю, она настроена серьезно.
- Сказал ли ты ей, что он мой гость и что, если мы хотим сохранить этот
дом, нам надо поощрять проявления с его стороны доброй воли?
- Да, я пытался вразумить ее, но она не хочет слушать. Я подумал, что,
может быть, ты поговоришь с ней.
Раздражение Гийома возросло.
- Шарль, что с тобой происходит? Неужели ты не можешь справиться с
собственной женой?
Шарль ничего не ответил. Его брови сошлись, придав лицу угрюмый вид.
Гийом подумал, что сын больше похож на ребенка, который боится, что его в
наказание запрут в темной комнате, чем взрослый мужчина, наследник древнего
титула барона де Савиньи.
Конечно, и раньше было так. Возможно, он вспомнил о ребенке, когда
смотрел на Шарля, потому что на лице у того было выражение, будто его
отчитывают в детстве. Оно злило Гийома тогда, разозлило теперь. Неужели у
этого мальчика не было своей воли? Почему бы ему не надерзить вместо того,
чтобы стоять и с пришибленным видом выслушивать отповеди? Гийом давно уже
заметил, что у него практически не было времени для сына - даже теперь,
когда минули годы, он совершенно отчетливо вспомнил, когда впервые признался
себе в этом.
Шарлю тогда было примерно три годика, и Гийом купил для него пони.
Будучи заядлым всадником, он хотел, чтобы его сын и наследник поскорее
научился ездить верхом. Он повел Шарля к конюшням в задней части двора,
думая, что он загорится и обрадуется тому, что заимел своего собственного
пони. Но реакция Шарля оказалась прямо противоположной. Когда Гийом
попытался посадить сына в маленькое седло, тот судорожно вцепился в отца,
весь побелел от страха, и никто не смог уговорить его отпустить шею Гийома.
- Малыш, не будь таким глупым! Я же не дам тебе упасть! - успокаивал
его Гийом менее ласково, чем обычно, потому что поведение Шарля было за
гранью его понимания. До этого он частенько катал его верхом, сажая перед
собой на спину Бо, гнедой кобылы и учил его накрепко прижиматься к челке Бо.
Но, конечно, он не имел возможности видеть, появлялось ли уже тогда
выражение ужаса на лице Шарля, когда они скакали рысцой к холмам, и Гийом
думал, что слезы на щеках Шарля - от порывов встречного ветра.
- Нет, - завопил Шарль, так сильно пнув каблуками Гийома в бок, что
синяки не проходили у того в течение двух дней. - Нет, нет! Папа - нет!
То же самое произошло, когда Гийом пытался учить его плавать. Сын
ухватился за края бассейна и вопил от ужаса. Тогда Гийом вылез на сушу,
бросил сына в воду, а сам нырнул следом, подняв захлебывающегося ребенка над
поверхностью, потом снова отпустил, заставив мальчика отчаянно бить ногами и