"Дженет Таннер. Возвращенный рай " - читать интересную книгу автора

когда она злилась, было что-то сногсшибательно привлекательное, - карие
глаза начинали метать золотистый огонь, напрягались мышцы, вздымалась грудь.
Почему женские груди были для него так неотразимы? Неужели это эффект от
обратного? Его собственная мать была маленькой женщиной, даже в расцвете
своей красоты, плоской как мальчик, по моде двадцатых годов. Нет, это
относилось к событиям еще задолго до Регины, оно опережало даже его первые
острые ощущения в классных борделях Парижа, где он впервые познавал
удовольствия секса и угар страсти.
- Ты знала, когда выходила за меня, что выходишь замуж за наследника
рода, в котором принято соблюдать традиции, - произнес он, недовольный, что
позволил задеть себя таким образом. - Тогда казалось, что тебя это вполне
устраивает.
- Неужели?! Может быть, потому что в то время я была слишком наивной, с
романтическими представлениями. Я была глупенькой, ибо считала, что ваши
традиции, как ты именуешь, включают и чувства собственного достоинства и
чести. И не думала, что эти традиции разрешают вести себя низко, ронять
достоинство, спасать свою шкуру.
- Это несправедливо, Катрин. Мы пытаемся спасти не только собственные
шкуры... здесь речь идет о всем образе жизни.
- Который настолько прогнил, что вряд ли заслуживает, чтобы его
оберегали.
Он вздохнул.
- Какой толк говорить обо всем этом, верно? Ты просто не в состоянии
понять, что своими действиями мы стараемся оградить местных жителей, которые
зависят от нас. Сегодня вечером ты решилась поступиться своими принципами
ради Ги, потому что он твой сын. Неужели непонятно, что мы так же относимся
к людям, которые работают на нас и живут в нашем поместье? Они для семьи де
Савиньи священное достояние, так же, как Ги, для тебя.
- Нет, - возразила она. - Я этого не понимаю. Знаю одно - я чувствую
себя мерзко и стыжусь себя.
Она поднялась, сбросила кимоно и повесила его на спинку стула. На ней
осталась лишь ночная рубашка с кружевами. Прохладный воздух нетопленной
спальни коснулся ее голых рук, и она быстренько нырнула в постель, скользнув
меж простынями и натянув до подбородка большое пуховое стеганое одеяло.
- Катрин... ты замерзла. - Шарль протянул к ней руку, провел ладонью по
ее груди. - Иди сюда, я согрею тебя.
Она отдернулась от его прикосновения. В первые дни после женитьбы она
любила свернуться клубочком возле него на их большой кровати, любила тепло
от близости двух тел, прижавшихся друг к другу, любила чувство единения с
мужчиной, который представлялся ей олицетворением всех ее мечтаний,
романтическим героем во плоти. Верила, что и он в свою очередь любит ее,
желает физической близости с ней. Это являлось для нее источником восторгов,
рождало мягкость и желание, давало ощущение женской пленительности. Между
ними существовали различия, о которых она знала, но она была абсолютно
уверена в том, что между ними возникла достаточно глубокая любовь, способная
преодолеть препятствия и сгладить различия, зависевшие от национальности,
воспитания и культуры.
Теперь она убедилась, что это не так, и ее терзало разочарование.
Она нетерпеливо отпрянула от его ищущей руки.
- Отстань, Шарль, не надо.