"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

золотой дракон...
- Золотой дракон? - сделал стойку Гвидо. - Что это означает?
- Ничего, - хмыкнул Бенино, испытывая укол ревности. - Это гобелен в
сокровищнице Сервуса. Золотой дракон на фоне голубого неба, а под ним, на
земле, полыхает пожар.
- А-а-а... - разочарованно протянул маленький дознаватель. - Но,
может, во сне тебя обеспокоило что-то?
- Ничего. Вот только... здесь, - она протянула свою белую изящную
руку, - стало холодно... Потому что мне снилось, будто я лечу верхом на
золотом драконе. Я повернулась на другой бок и сунула руку под Теренцо - он
всегда горячий... Был...
Губы Лавинии задрожали, кончик носа покраснел, а прекрасные голубые
глаза наполнились слезами. Философ, с жалостью глядя на нее, думал все же о
другом: её руке стало холодно от сквозняка - видимо, как раз в этот момент
в комнату вошел убийца.
- Полно, полно, красавица, - Гвидо вздохнул так тяжело, словно
Теренцо был для него самым дорогим человеком на свете. - Ах, какое горе!
Какое непоправимое горе!
"По Сервусу ты не так убивался", - злобно подумал Бенино,
отворачиваясь. Подозрения опять захватили его. Теперь уже странным казалось
участие Гвидо, проявленное так открыто.
- Пойдем, - Гвидо взял девушку за руку. - Я отведу тебя к Ламберту -
он говорил, помнится, что у него есть успокой-трава. Хорошая вещь!
Философ что-то не припоминал, чтобы у Ламберта была успокой-трава. И
когда это младший Деметриос успел с ним поговорить?
- Бенино! Поди пока в мою комнату, подожди меня там.
- Зачем еще? - угрюмо проворчал философ.
- Необходимо, - таинственно и коротко ответил Гвидо, увлекая за собой
Лавинию.


* * *

Бенино сидел в комнате Гвидо, где стены были обиты гладкой тканью
зеленого цвета с розовыми разводами. Да, бедняга Сервус никогда не
отличался тонким вкусом - разве что в драгоценных камнях он понимал
прекрасно.
Вспомнив, как он встретил его в этот раз - в ночной рубахе, босой и
всклокоченный, Бенино улыбнулся. Но сразу затем вспомнил бездыханное тело,
распростертое на роскошном ложе, с клинком в могучей спине. Глаза его
повлажнели. Ну почему, почему Сервус не уберегся? Гвидо прав: зная об
опасности, он должен был быть настороже каждый миг, а он позволил вонзить в
себя кинжал, вовсе не оказав сопротивления.
Бенино вдруг рассердился. Проклятый убийца отделался легко! Тяжелая
рука рыцаря даже не коснулась его! Знать бы, кто этот таинственный
преступник, посмотреть бы в его наглые глаза - глаза предателя, и разбить в
кровь его мерзкий нос - нос предателя... Философ вздрогнул, живо представив
себе фигуру без лица (потому что лица он ещё не знал); руки его напряглись,
пальцы сжались в кулаки. Его вид - утонченный, изящный - многих вводил в
заблуждение. Пожалуй, только Сервус да родные знали, сколько силы таит в