"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

настроение взрослых определили его нынешнее состояние. Проще и, несомненно,
необходимее было уехать, нежели оставаться здесь, но философ не мог бросить
друга в такой момент его жизни. Лал Богини Судеб, который после этих дней
вызывал у Бенино скорее отвращение, чем восторг, застил глаза несчастному
рыцарю, изменил его, испортил, извратил. Бенино проклинал тот миг, когда
Сервус Нарот обменял мешки с золотом на магический рубин. Сам он, хотя и
увлекался самоцветами, не был этим болен; зараза не проникла в его поры и в
его мозг, как то случилось с рыцарем. Сохранив ясную голову, он не
собирался её затенять тяжелыми мыслями о новых приобретениях и способах их
сохранения. Вот почему вся картина с Лалом Богини Судеб и Сервусом виделась
ему прекрасно, приводила его в печаль, открывала новые области для
философических измышлений.
А Дигон перепробовал все вино из запасов рыцаря и на пару с тимитом
выпил все его пиво. Прежде таковое возлияние для него непременно
завершилось бы весельем и любовью, но - не тут. Ни одной приличной
девушки - кроме кухарки, коя без сомнения была приличной и в свои сорок лет
уж точно девушкой - в доме Сервуса Нарота не было. Идти в город, в кабак,
аккерийцу не хотелось. Он вообще пребывал в довольно необычном для себя
настроении. Сытый и железно невозмутимый, он пил, пил и снова пил, мыслями
скользя поверхностно по своему недавнему прошлому, где одно приключение
следовало сразу за другим, не давая покоя. Пожалуй, в здешней тишине он
отдыхал от бывшей бурной жизни, набирался сил перед новыми резкими
поворотами своей судьбы.
Так прошел день, второй. Ночь перед открытием тайны никто не спал.
Дигон и Маршалл - потому что опять пили; остальные - от томления души и
тревоги, легко объяснимой, ибо никто твердо не верил в дружбу Заир Шаха и
небесных светил, настолько отвратительный был старикан. Тем не менее, когда
наутро он спустился в трапезный зал с лицом, похожим на разбившийся о землю
метеорит, все сделали стойку и уставились на него не моргая, затаив
дыханье.
Он сел, недвижим и горд, с поджатыми губами, так что рот превратился
в узкую полоску, выложил на стол сухие коричневые руки с узловатыми
пальцами. Справа от него стояло блюдо с костями - остатки трапезы двух
собутыльников - Заир Шах лишь покосился в ту сторону, но не дрогнул,
устоял, отворотил физиономию.
- Ну? - не выдержал Сервус Нарот. С лица его вновь спал румянец, и
щеки покрылись красными прожилками, а глаза потускнели и почти совсем
спрятались за набрякшими веками.
- Что? - процедил астролог.
- Как это "что"? Говори, обнаружил ли ты в мире сем мой рубин?
- Обнаружил.
Все с облегчением вздохнули и расслабились.
- Где? Да не молчи же, старый ты пень! - разволновался рыцарь. -
Открывай рот и болтай! Ну!
- Юноша прав, - заскрипел Заир Шах, поворачиваясь к Волку и все-таки
утягивая из блюда обсосанную кем-то кость. - Лал Богини Судеб находится на
дороге, ведущей из Багеса в Ордию.
- Прямой дороги в Ордию отсюда нет, - сказал Маршалл.
- Я и не говорю, что она есть. И все же Леонардас с лалом едет именно
в Ордию.