"Е.В.Тарле "Павел Степанович Нахимов" [И]" - читать интересную книгу автора

Истомин и Тотлебен взяли в свои руки дело спасения города, находилось
всего пять орудий: все пять - среднего калибра (18-фунтовые).
Только совсем неожиданная, грубейшая, чреватая неисчислимыми
последствиями ошибка союзного командования предупредила неминуемую
катастрофу.
Утром в понедельник 10 (22) сентября, спустя два дня после Альмы,
когда во французской и аглийской армиях многие были убеждены в
неминуемости немедленного победоносного нападения на Северную сторону, сэр
Джон Бэргойн, английский генерал, явился к главнокомандующему английской
армии лорду Раглану и подал совет воздержаться от нападения на Северную
сторону, а двинуться к Южной стороне. Раглан сам не решил ничего, а послал
Бергойна к французскому главнокомандующему, маршалу Сент-Арно, в руки
которого таким образом и перешла в этот момент судьба Севастополя.
Многие французские генералы советовали немедленно напасть на Северную
сторону. Но тяжко больной, распростертый на кушетке Сент-Арно (ему
оставалось жить еще ровно семь дней), выслушав сэра Джона Бэргойна,
сказал: "Сэр Джон прав: обойдя Севастополь и напав на него с юга, мы будем
иметь все наши средства в нашем распоряжении при посредстве гаваней,
которые находятся в этой части Крыма и которых у нас нет с этой (Северной)
стороны".
Жребий был брошен. Английские, французские, турецкие батальоны,
эскадроны, батареи потянулись бесконечной лентой от лежавшей перед ними
совсем беззащитной Северной стороны к югу.
Сами защитники Севастополя не переставали дивиться этой грубой ошибке
французского и английского верховного командования и благодарить судьбу за
эту совершенно нежданную, негаданную милость. "Знаете? Первая просьба моя
к государю по окончании войны - это отпуск за границу: так вот-с, поеду и
назову публично ослами и Раглана и Канробера", - так сказал Нахимов,
вспоминая в разговоре с генералом Красовским уже спустя несколько месяцев
об этих грозных днях, наступивших сейчас же после отступления русских
войск от альминских позиций.
Штурма и взятия Севастополя сейчас же после Альмы ожидали буквально с
часу на час.
Главнокомандующий распорядился оставить в Севастополе совсем слабый
гарнизон (8 резервных батальонов и небольшое количество матросов), а сам
со всей своей армией вышел из города, где пробыл три дня - с 9(21) до
12(24) сентября, и 13(25) пошел к Бельбеку. Адмирал Нахимов не одобрял
этого движения и назвал его "игрой в жмурки".
Итак, отброшенная от Альмы, русская армия отступала к Бельбеку. Князь
Меншиков немедленно приказал Корнилову командовать на Северной части
города, а Нахимову - на Южной. Положение казалось совсем отчаянным.
Севастополь мог быть взят в ближайшие дни. Нахимов заявил
главнокомандующему, что он без колебаний умрет, защищая Севастополь, но
вовсе не считает себя, адмирала, способным к самостоятельному командованию
на сухом пути и с готовностью подчинится кому-либо более подходящему, кого
Меншиков назначит командовать на Южной стороне города. Но Меншиков
подтвердил свое решение и приказал Нахимову принять назначение.
Нахимов повиновался.
Но как только союзная армия неожиданно для русского командования
отошла от Северной стороны и обложила Южную, Нахимов упросил Корнилова