"Уильям Мейкпис Теккерей. Ревекка и Ровена" - читать интересную книгу автора

которого унесли в шатер, или до Бертрана де Гурдона, с которого заживо сняли
кожу? В другое время подобное зрелище могло бы занять нашего простака; но
сейчас все его мысли были о его господине - добром, приветливом, прямодушном
с великими мира сего, заботливом о бедняках, правдивом, скромном насчет
своих подвигов, - словом, об истинном джентльмене, которого каждый должен
был горько оплакивать.
Расстегнув кольчугу рыцаря, Вамба обнаружил у него на шее медальон с
прядью волос, но не льняных, как у леди Ровены, которая была почти
альбиноской, а черных, похожих - как показалось Вамбе - на кудри еврейской
девушки, которую рыцарь некогда спас в Темплстоу. У него имелся и локон
Ровены, но тот хранился в бумажнике, вместе с гербовой печатью и несколькими
медяками; ибо наш славный рыцарь никогда не бывал при деньгах - слишком
щедро он их раздавал.
Вамба взял бумажник, печать и медяки, но медальон оставил на шее своего
господина и, возвратившись в Англию, не заикнулся о находке. В конце концов
откуда ему было знать, чей это локон? Может быть, бабушки рыцаря? И он
держал язык за зубами, когда передавал безутешной вдове в Ротервуде
печальную весть и памятки.
Бедный шут не ушел бы от тела: он просидел возле него всю ночь, до
рассвета; но тут, увидев, что к нему приближаются две какие-то
подозрительные фигуры, он в ужасе бежал, сочтя их за мародеров, которые
пришли грабить убитых. Не отличаясь храбростью, он кубарем скатился со стены
и мчался со всех ног, не останавливаясь, до самой палатки своего покойного
господина.
Известие о гибели рыцаря, как видно, уже дошло туда; слуги разбежались
и увели лошадей; сундуки были пусты, в комоде не осталось ни одного
воротничка; постель, одеяла - и те унесли "верные" слуги. Кто же убил
Айвенго? Это по сей день остается тайной; но только Роджер де Вспинунож,
которого он одернул и который во время штурма замка Шалю находился как раз
позади него, спустя два года появился при дворе короля Иоанна в вышитом
бархатном жилете, а этот жилет - Ровена могла бы присягнуть - она сама
вышивала для Айвенго, вдова хотела поднять по этому поводу шум - но
только... но только она уже не была в то время вдовою.
Мы не можем сомневаться в искренности ее горя, ибо она заказала себе
самый глубокий траур, какой только могли изготовить йоркские портнихи, и
воздвигла мужу памятник размером с соборную башню. Но это была дама столь
высокой добродетели, что она не позволила горю сломить себя; и когда вскоре
представился случай соединить две лучшие саксонские семьи в Англии
посредством брака с джентльменом, сделавшим ей предложение, Ровена из
чувства долга отказалась от своего намерения больше не выходить замуж и
вступила во второй брак.
В том, что этим джентльменом оказался Ательстан, я полагаю, не
усумнится ни один читатель, знакомый с жизнью и с романами (а это ведь копии
жизни, к тому же высоконравственные и поучительные). Брачная церемония была
совершена кардиналом Пандульфо, а чтобы уж не оставалось никаких сомнений
(ибо тело Айвенго не было доставлено домой, и его даже не видели после того,
как Вамба убежал от него), его высокопреосвященство добыл от папы решение,
которым первый брак аннулировался, так что Ровена со спокойной совестью
стала миссис Ательстан. И не будем удивляться, что она была счастливее с
тупым и вечно хмельным таном, чем с кротким и печальным Уилфридом. Разве