"Уильям Мейкпис Теккерей. Ревекка и Ровена" - читать интересную книгу автора

Коль доживешь до сорока.

Любой ровесник мой, вот те крест,
Готов слова мои подтвердить:
Прелестнейшая из невест
Нам через месяц надоест
И даже раньше, может быть,

Льняные кудри, и алый рот,
И глазок лазоревых нежный взгляд,
И стройный стан, и бровей разлет,
Еще и месяца не пройдет,
До чертиков нам надоедят.

Прах Джиллиан землей одет,
А Марион - верная жена!
Я ж хоть и сед, но забот мне нет,
Я бодр и весел в сорок лет
И пью гасконское до дна.
{Перевод В. Рогова.}

- Кто научил тебя этой веселой песне, Вамба, сын Безмозглого? -
вскричал Ательстан, стуча чаркой о стол и повторяя припев.
- Один святой отшельник, сэр, известный вам причетник из Копменхорста.
Он немало проказничал с нами во времена короля Ричарда. Славное то было
время и славный священник.
- Говорят, этому святому человеку определенно обещана ближайшая
епископская вакансия, - сказала Ровена. - Его Величество очень к нему
милостив. А лорд Хантингдон отлично выглядел на последнем балу; не пойму
только, что он нашел в графине! Вся в веснушках, растолстела. Ее называли
Дева Марион, но скажем прямо, после того, что у нее было с майором
Литлджоном и капитаном Скарлеттом...
- Ты и эту ревнуешь, ха, ха! - захохотал Ательстан.
- Я выше ревности и презираю ее, - промолвила Ровена, величаво
выпрямляясь.
- Ну, что ж, песня была хорошая, - сказал Ательстан.
- Нет, гадкая, - возразила Ровена, по обыкновению закатывая глаза. -
Высмеивать женскую любовь! Предпочитать противное вино верной жене? Женская
любовь неизменна, милый Ательстан. Усумниться в ней было бы кощунством, если
б не было глупо. Высокородная женщина, воспитанная в подобающих правилах,
если уж полюбит, то навсегда.
- Прошу у леди прощения, мне что-то неможется, - сказал монах, вставая
со скамьи и неверными шагами спускаясь с помоста. Вамба кинулся за ним,
зазвенев всеми своими бубенцами; обхватив ослабевшего монаха за плечи, он
вывел его во двор.
- Немало живет на земле мертвецов, немало и живых давно уже мертвы, -
шепнул он. - У иного гроба посмеешься, а на иной свадьбе поплачешь. Не так
ли, святой человек?
А когда они вышли на пустынный двор, откуда вся челядь тана ушла
пировать в залу, Вамба, убедившись, что они одни, встал на колени и, целуя