"Уильям Мейкпис Теккерей. Ревекка и Ровена" - читать интересную книгу автора

женитьбы Айвенго (см. том третий первой части нашей повести). Исаак
пользовался уважением соплеменников за свое богатство, а его дочь - за
высокие качества души, за красоту, за щедрость к беднякам и за искусность во
врачевании.
Молодой эмир Боабдил так пленился ее красотою, что, хотя она была
значительно его старше, предложил жениться на ней и возвести ее в ранг жены
номер один. Исаак из Йорка не стал бы противиться этому браку (ибо подобные
смещенные союзы между иудеями и мусульманами не были в те времена
редкостью), но Ревекка почтительно отклонила предложение, сказав, что для
нее немыслим брак с человеком иной с нею веры.
Вероятно, Исаак неохотно упустил возможность сделаться тестем Его
Королевского Высочества; но, слывя человеком благочестивым и имея в роду
нескольких раввинов самой безупречной репутации, старик ничего не мог
возразить на этот довод Ревекки, а родичи всячески расхваливали ее
твердость. Эти похвалы она приняла весьма холодно, заявив, что вообще не
намерена идти замуж, а хочет всецело посвятить себя медицине и помощи
больным и нуждающимся соплеменникам. И действительно, не посещая
благотворительных собраний, она тем не менее делала много добра; бедняки
благословляли ее при каждой встрече, а многие пользовались ее щедротами, не
зная даже, откуда они исходят.
Однако есть среди иудеев люди, умеющие ценить не только красоту, но и
деньги, а у Ревекки то и другое было в таком избытке, что все самые завидные
женихи ее племени готовы были к ней свататься. Ее родной дядя, почтенный Бен
Соломон, с бородой, как у кашмирского козла, и с репутацией учености и
благочестия, живущей и доныне в его народе, поссорился со своим сыном
Моисеем, рыжим торговцем алмазами из Требизонда, и со своим сыном Симоном,
лысым маклером из Багдада, ибо каждый претендовал на руку своей
родственницы. Из Лондона прибыл Бен Минорис и упал к ее ногам; из Парижа
явился Бен Иоханаан, думая прельстить ее наимоднейшими жилетами, купленными
в магазинах Пале-Рояля; а Бен Джонас привез ей голландских сельдей, умоляя
ехать с ним в Гаагу и стать миссис Бен Джонас.
Ревекка всякий раз тянула с ответом как только могла. Дядюшку она сочла
чересчур старым. Дорогих кузенов Моисея и Симона она убедила не ссориться и
не огорчать этим отца. Бен Минорис из Лондона был, по ее мнению, слишком
молод, а Иоханаан из Парижа наверняка большой мот, иначе он не носил бы этих
нелепых жилетов, сказала она Исааку. Что касается Бен Джонаса, то она не
выносит запаха табака и голландских сельдей, - и вообще предпочитает не
расставаться со своим милым папочкой. Словом, она находила бесчисленные
предлоги для промедлений, и было ясно, что замужество ей противно.
Единственный, к кому она проявила сколько-нибудь благосклонности, был
молодой Бевис Маркус из Лондона, с которым она очень подружилась. Но дело в
том, что Бевис явился к ней с некоей памяткой, полученной от некоего
английского рыцаря, спасшего его от костра, к которому готов был приговорить
его свирепый госпитальер Фолько фон Гейденбратен. Это было кольцо с
изумрудом, и Бевис знал, что камень фальшивый и не стоит ни гроша. Ревекка
также знала толк в драгоценностях; но это кольцо было ей дороже всех алмазов
в короне Пресвитера Иоанна. Она целовала его; она плакала над ним; она
постоянно носила его на груди; а по утрам и по вечерам, когда молилась,
всегда держала его в руке... В конце концов молодой Бевис тоже уехал ни с
чем, как и остальные; негодник вскоре после этого продал французскому королю