"Уильям Мейкпис Теккерей. Кэтрин" - читать интересную книгу автора

Кэтрин схватила корзинку и была такова. Но для сокращенья пути она
побежала задами, мимо конюшни - и услышала, как юный конюх возится с
лошадьми, насвистывая и напевая, как все юные конюхи; и узнала, что миссис
Скоур ловко обманула ее, дабы услать из дому. Парнишка сказал, что сейчас
должен подавать коней к крыльцу харчевни; только что приходил капрал и велел
ему поторопиться, так как они сию минуту отправляются в Стрэтфорд.
Вот что произошло на самом деле: граф Густав Адольф, проснувшись, не
только не выражал желания закусить куриным крылышком, но почувствовал, что
ему противно думать о какой бы то ни было еде и о каких бы то ни было
напитках, кроме разве самого слабенького пивца, каковое и было ему подано.
Проглотив кружку, он объявил о своем намерении сразу же ехать в Стрэтфорд и,
распорядившись насчет лошадей, любезно спросил миссис Скоур, "какого черта
она сама суетится тут, почему не пришлет девчонку". В ответ он услышал, что
"наша милая Кэтрин" отправилась на прогулку со своим нареченным и до вечера
не вернется. Услышав это, капитан потребовал, чтобы лошади были поданы
немедленно, и принялся честить на чем свет стоит вино, постель, дом, хозяйку
и все сколько-нибудь связанное с "Охотничьим Рогом".
И вот лошади уже у крыльца; сбежались со всей деревни
ротозеи-мальчишки; прибыли рекруты с кокардами из лент на шляпах; капрал
Брок с важным видом хлопнул по спине польщенного кузнеца и велел ему сесть
на свою лошадь, вызвав этим шумный восторг мальчишек. И наконец,
величественный и мрачный, появился в дверях капитан. Мистер Брок отдал ему
честь, рекруты, ухмыляясь и хихикая, неуклюже попытались сделать то же.
- Я пойду пешком вместе с этими молодцами, ваша честь, - сказал капрал,
- мы встретимся в Стрэтфорде.
- Хорошо, - ответил капитан, вскочив в седло.
Хозяйка низко присела, мальчишки зашумели еще громче, юный конюх,
державший повод одной рукой, а стремя другой и рассчитывавший по меньшей
мере на крону от столь знатного всадника, получил лишь пинок ногой и крепкое
словцо, после чего фон Гальгенштейн крикнул: "Прочь с дороги, ко всем
чертям!" - дал лошади шпоры и ускакал; и Джон Хэйс, все утро беспокойно
бродивший вокруг харчевни, с облегчением перевел дух, видя, что граф уехал
один.

* * *

О, неразумная миссис Скоур! О, простофиля Джон Хэйс! Не вмешайся
хозяйка, дай она капитану и Кэтрин свидеться перед разлукой на глазах у
капрала, рекрутов и всех прочих, ничего бы не случилось дурного, и эта
повесть скорей всего не была бы написана.
Когда граф Гальгенштейн, подавленный и угрюмый, как Наполеон на пути от
романтического селения Ватерлоо, проехал с полмили по Стрэтфордской дороге,
впереди у поворота он увидел нечто, заставившее его круто осадить лошадь и
почувствовать, как кровь бросилась ему в лицо, а сердце глухо заколотилось:
тук-тук-тук. По тропинке неторопливо шла девушка; на руке у нее висела
корзинка, в руке был букет полевых цветов. Время от времени она
останавливалась сорвать цветок-другой, и капитану казалось, вот-вот она его
заметит; но нет, она не смотрела в ту сторону и брела себе дальше. Святая
невинность! Она громко распевала песенку, словно зная, что кругом никого
нет; ее голос уносился к безоблачным небесам, и капитан свернул с дороги,