"Уильям Теккерей. История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага" - читать интересную книгу автора

неунывающая тупость и здоровая бесчувственность! Я вовсе не хочу этим
сказать, что добродетель перестает быть добродетелью от того, что не знает
соблазнов; я только утверждаю, что тупость - великий дар, которого мы не
ценим по достоинству, и счастливы те, кого природа наделила им в достаточной
мере.
Пен в эту осень то сидел дома, то пропадал в Чаттерисе. Мать совсем за
него исстрадалась, она жаждала поговорить с сыном по душам, однако майор все
время сдерживал ее и в то же время подбадривал; ибо этот искушенный в
житейских делах человек уже приметил, что в болезни Пена наступил перелом.
Одним из благоприятных симптомов опекун и лейб-медик принца Артура считал
острые приступы стихотворства. Пен декламировал стихи, шагая по дорожкам в
боскете; бормотал стихи, сидя вечерами в гостиной. Однажды, бродя по дому в
отсутствие Пена, майор нашел у него в комнате толстую тетрадь, полную
стихов. Написаны они были частью по-английски, частью по-латыни: цитаты из
античных авторов старательно оговорены в подстрочных примечаниях. Не так уж
он болен, подумал наш мудрец с Пэл-Мэл, и в тот же день обратил внимание
миссис Пенденнис на то обстоятельство (возможно, слегка огорчившее ее, ибо
она, как и многие мягкосердечные женщины, любила все романтическое), что
последние две недели Пен возвращался домой к обеду голодный как волк, да и
за утренним завтраком не жаловался на отсутствие аппетита.
- Мне бы так! - с завистью добавил майор, вспомнив про свои пилюли. - И
сон у мальчика налаживается, уж поверьте мне, дорогая. - Это было жестоко,
но это было так.
За неимением другой родной души Пен еще теснее сдружился с мистером
Сморком или, вернее, не уставал ему изливаться. Что есть влюбленный без
наперсника? Сморк служил Пену, как вяз - Коридону: чтобы вырезывать на нем
имя возлюбленной. Он, как эхо, возвращал Пену имя прекрасной Амариллис.
Доиграв мелодию, человек уже не заботится о дудке; но Пену казалось, что он
питает к Сморку великую дружбу - только потому, что мог твердить ему про
свою любовь и тоску; а у Сморка были свои причины спешить к Пену по первому
его зову.
Бедный молодой священник не мог без ужаса думать об отъезде своего
ученика: не будет Артура, и не будет у него больше ни любимого занятия, ни
радости в жизни. Как ему теперь изыскивать предлоги для ежедневных посещений
Фэрокса, где доброе слово или взгляд хозяйки дома сделались ему столь же
необходимы, как скудный обед, который подавала ему мадам Фрибсби! Без Артура
он может наведываться туда лишь изредка, как всякий другой знакомый:
маленькой Лоре вполне достаточно учить катехизис раз в неделю... а он
обвился вокруг Фэрокса, как плющ, он просто не в силах был отцепиться от
этого дома. Что же, упасть перед вдовой на колени и во всем ей открыться? Он
искал в ее поведении хоть каких-нибудь поводов для надежды. Три недели назад
она похвалила его проповедь; она очень ласково благодарила его за дыню,
которую он преподнес ей, когда в числе нескольких гостей был приглашен к
обеду; она говорила, что всегда будет ему признательна за доброе
расположение к Артуру; а когда он заявил, что его любовь к этому милому
юноше беспредельна, разве не романтично она упомянула о своей благодарности
и уважении ко всем друзьям ее сына? Что же, объясниться? Или повременить?
Если он объяснится, а она откажет, ворота Фэрокса, может быть, навсегда
перед ним захлопнутся, а за этими воротами был для мистера Сморка весь мир.
Вот так мы и видим, друг-читатель, что у каждого человека есть свои